Боже, Сталина храни! Царь СССР Иосиф Великий

Нашим военным в Китае пришлось действовать в непривычной обстановке, в сложной внутриполитической ситуации. Наряду с правительственными войсками в Китае существовали вооруженные формирования различных местных воевод, «полевых командиров», как это принято сейчас называть, которые, так или иначе, враждовали с Чан Кайши и между собой, заботясь лишь об обороне своих провинций. К этому следует добавить сложности взаимодействия советских советников с китайскими генералами – нам пришлось иметь дело с разным уровнем и характером подготовки китайских военачальников (некоторые из них в свое время учились в США, Англии, Японии, Германии, Франции, Италии, Швеции), с различными школами, различными подходами к решению оперативно-тактических задач. Деятельности советников мешала «местечковость» китайского генералитета и связанная с ней пестрота организационных форм и взглядов на использование войск в бою.

К сожалению, нашим советникам, среди которых было довольно много танкистов, не удалось склонить китайское командование к активному использованию танковых соединений. Между тем уже к августу 1938 года на базе поступившей из СССР техники (82 танка Т-26) в Сянтане была сформирована первая в китайской армии 200-я механизированная дивизия (советник майор Чесноков), и с помощью советских специалистов шла усиленная подготовка танковых экипажей. Однако Чан Кайши запрещал использовать танки в бою, считая это слишком дорогим удовольствием. Только в конце октября 1938 года один танковый полк был выдвинут в район Пинцзяна и сыграл важную роль в сдерживании японских частей, наступавших к югу от Ханькоу.

К началу 1939 года благодаря усилиям военных специалистов из СССР резко упали потери в китайской армии. Если в первые годы войны китайские потери убитыми и ранеными составляли 800 тыс. человек (5:1 к потерям японцев), то за второй год они уравнялись с японскими (300 тыс.).

В 1939 – 1941 годах обстановка на Китайском фронте изменилась. Японцы прекратили широкомасштабные операции на театре – отныне все их силы начали подготовку к операциям в районах Южных морей. Наши военные специалисты и поставки нашей техники Китаю сделали свое дело – завязнув в китайской войне и не видя выхода из сложившегося положения, Япония начала планировать захват стратегических ресурсов Индонезии, Малайзии, Индокитая и островов Тихого океана – мы отодвинули угрозу вражеской агрессии от наших границ. Это произошло не вдруг.

В первые месяцы боев в Китае японцы считали, что победа у них в кармане. Но с каждым месяцем войны эта победа, которую генералы обещали правительству, уходила все дальше – японцы занимали все новые и новые населенные пункты, линия фронта растягивалась, плечо снабжения все удлинялось – и наступил момент, когда небольшие японские вооруженные силы большую часть своих усилий вынуждены стали тратить на преодоление энтропии враждебного пространства; иными словами, на поддержание боеспособности войск в Китае приходилось тратить все силы – на наступление их уже не оставалось.

Да и какова могла быть цель этого наступления? Занять еще одну провинцию? Отодвинуть линию фронта еще на десяток миль в глубину китайской территории? Убить еще десять тысяч китайцев? К началу 1939 года японцам стало ясно, что Китай, получающий помощь от СССР (через Синьцзян) и США (по Бирманской дороге), так же далек от капитуляции, как и в июле 1937 года. Следовало найти новые, необычные решения «китайского вопроса» – ибо военный путь себя исчерпал. Китай был неуязвим в силу, во-первых, своей территории и многолюдства – контролировать ВЕСЬ Китай японцам не по силам; во-вторых, – в силу постоянной подпитки китайского сопротивления оружием, техникой и амуницией со стороны двух стран, Японию в военно-промышленном отношении безусловно превосходивших: СССР и США. И, чтобы добиться победы над Китаем, японцам следовало исключить из списка актуальных хотя бы одну из этих проблем.

Соответственно, вариантов решения могло быть два.

Первый – это действовать против СССР, второй – против США.

Оба варианта были пограничными, на грани возможностей Японии – но третий выход из сложившейся ситуации, то есть заключение мира с Китаем, был невозможен в принципе.

Пришлось выбирать из двух зол наименьшее.