Божества древних славян

За рекою за быстрою, Ой колядка, ой колядка!
Леса стоят дремучие,
В тех лесах огни горят,
Огни горят великие,
Вокруг огней скамьи стоят,
Скамьи стоят дубовые,
На тех скамьях добры молодцы,
Добры молодцы, красны девицы
Поют песни колядушки
Ой колядка, ой колядка!
В средине их старик сидит,
Он точит свой булатный нож.
Котел кипит горючий,
Возле котла козел стоит,
Хотят козла резати.
Ой колядка, ой колядка!..[164]

По совершении общественного жертвоприношения следовало съедение мяса жертвенного животного — жертвенная трапеза (пиршество) и попойка с играми, песнями и плясками. Константин Багрянородный, говоря о россах, что они бросали жеребья и гадали, «колоть ли им птиц и есть, или выпустить на волю», подразумевал, конечно, гадание о жертвенной, а не о простой трапезе. В «Слове о том, како первое погани веровали в идолы» после упоминания о курах, которые «на жертву идолам режються», прибавлено: «и то блутивши сами ядять». Далее, в том же слове, читаем: «проповедающе мясо, и масло, и яйца, и вся потребная бесом… и то все проповеданье сами едять и пиють, их же не достоит ни псом ясти». В приведенной выше песне, исполняемой при изгнании «коровьей смерти», старцы, прежде чем приступить к закланию животных,

Ставят столы белодубовые,
Стелят скатерти браные.

Очевидно, в этих стихах изображены приготовления к предстоящему жертвенному пиршеству. Мясо жертвенных животных варится в «котлах кипучих», с тем, разумеется, чтобы впоследствии быть съеденным жертвователями. Такое же назначение, несомненно, имеет и мясо упоминаемого во второй вышеприведенной (святочной) песне козла, обреченного на заклание. Его собираются резать возле пылающего костра и кипящего «котла горючего», следовательно, мясо его будет вариться для предстоящей общественной трапезы. В некоторых местах России крестьяне при запашке варят брагу, носят в церковь освящать часть баранины, черного петуха и хлебы, и потом пируют сообща целой деревней[165]. Кроме того, существует упомянутый выше обычай, в известные праздничные дни, напр., Ильин день, Петров день, день Прокопия-жатвенника и пр., убивать и затем варить или жарить и съедать купленного на общественный счет быка, теленка или барашка, резать и съедать «рождественского кабана», «пасхального барашка» и т. п. Все это представляет несомненные остатки языческих жертвоприношений со следовавшими за ними общественными пирами. Барашка, зарезанного в день Прокопия-жатвенника, едят с песнями и плясками[166]. Несъедобные части жертвенного животного (голова, кости, внутренности и пр.), по совершении над некоторыми из них гадания, если таковое входило в обряд жертвоприношения, вероятно, зарывались в землю, сжигались или топились в воде, или же, наконец, сохранялись как чудодейственный талисман. На это указывают ныне соблюдаемые обычаи зарывать кости пасхального барашка на нивах, с целью предохранения последних от града, или сберегать и затем бросать их в огонь во время грозы, чтобы молния не ударила в избу, зарывать в укромном месте кости рождественского кабана, также кости зарезанного под новый год поросенка[167], топить, как сказано выше, перья, внутренности и кости «кур-троецыплятниц» и т. п.