Божества древних славян

В заключение приведу еще описание главнейшего жертвоприношения, бывшего в обычае у народов литовских, именно заклания в честь богов козла (или быка), совершавшееся обществом по окончании жатвы, иногда же сопровождавшее и частные богослужебные церемонии. Обряд жертвоприношения, по описанию Менеция, происходил так: когда приводили жертвенного козла, вуршкайт возлагал на него обе руки и призывал по порядку богов: Потримпа, Пильвита, Пергрубия и многих других, после чего присутствовавшие поднимали козла и держали его высоко, при пении гимна. Потом опускали его на землю. Тоща жрец обращался к присутствовавшим с увещеванием, чтобы они с благоговением совершали это торжественное жертвоприношение, благочестиво установленное предками, и передали память о нем своим потомкам, — а затем собственноручно закалал козла. Кровь, собранную в чашу, он распрыскивал, мясо же отдавал женщинам, которые его варили. В то время как варилось мясо, женщины приготовляли из пшеничной муки лепешки, которые, однако, не клались в печь, но стоявшими вокруг огня мужчинами перебрасывались из рук в руки, через огонь, до тех пор, пока таким образом не испекались. В заключение целый день и всю ночь ели и пили до рвоты (usque ad vomitum). Хмельные, выходили они на рассвете из дома и зарывали остатки от кушаний в землю, в надежном месте, для, того чтобы они не могли быть похищены какими-либо птицами или зверями. Затем расходились по домам[313].

Стрыйковский описывает жертвоприношение козла или быка, совершавшееся, по его словам, в весенний, Пергрубиев, праздник. «Вуршкайт, их поп, — говорит Стрыйковский, — по языческому обычаю, надев на главу свою венок, полагал руку на козла или быка и просил всех богов, каждого особенно, чтобы они милостиво приняли приносимую им торжественную жертву; взяв быка или козла за рога, вели его в гумно, и там все мужчины поднимали его вверх, между тем как вуршкайт, опоясавшись ручником, снова призывал всех богов и произносил: “Мы совершаем достохвальное жертвоприношение, заповеданное отцами нашими, на умилостивление гнева богов”. Потом, с шепотом обойдя трижды вокруг быка, он закалал его; кровь жертвенного животного не проливалась на землю, но собиралась в особенный сосуд. Черпая из этого сосуда ковшом или чаркой, вуршкайт окроплял кровью присутствовавших, остаток же ее разливался в горшочки, и всякий окроплял у себя дома свою скотину, как в наше время, — прибавляет Стрыйковский, — в обычае окроплять ее святой водой»[314]. По свидетельству Луки Давида, жертвенною кровью окропляли не только скотину, но и дома, скотные дворы, сараи[315]. Далее Стрыйковский повторяет рассказ Менеция о своебразном способе печения пшеничных лепешек и прибавляет: «Потом начинали есть и пить, причем пели песни и играли на длинных трубах в течение целой ночи». Остатки от пира, по словам Стрыйковского, рано утром зарывались на перекрестках, с тою же целью, которую называет Менеций[316]. Симон Грунау, случайно наткнувшийся в 1520 году на козлиное жертвоприношение, совершавшееся, еще по древнему языческому обычаю, пруссами, оставил описание этого обряда, в общих чертах весьма сходное с описаниями Менеция, Стрыйковского и других. Замечательна, однако, новая черта в его рассказе, а именно, по его словам, поселяне, после молитвы вайдла, обращенной им к разным богам, еще до заклания козла, публично исповедывали грехи, совершенные ими против богов, а потом, в то время как варилось мясо жертвенного животного, каждый из кающихся становился на колени перед вайлом, который драл его за волосы и давал ему пощечину, — этим приобреталось прощение грехов, после чего они в свою очередь нападали на вайдла и дергали его за волосы: чем громче при этом вайдл кричал, тем более они верили в последовавшее прощение грехов. Затем начиналась попойка, и каждый обязательно напивался допьяна[317]. «Пока длится пиво, — говорит Лука Давид, — длится у них и священнодействие и служение богам», — и в другом месте: «Итак, их религия и богослужение состояли в жранье и пьянстве»[318].