Божественная бездна. Книга 2

— Уга, сейчас, — кивнул я, достав камень, но стоило черепу жадно набросится на него, как я поймал говорливого собеседника за челюсть, а затем телепортировался к сердцу подземелья, где уже ждали Химари и Гормок. Японка тщательно перевязала глубокую рану огра, но по внешнему виду было понятно, что он уже не жилец. — Как он?

— Одно легкое и половина тела отказали. Мозг мертв, — безэмоционально ответила девушка. — Рана слишком глубокая, а с половиной тела выжить невозможно.

— Эфо мфы ефо пф. Тьфу! Это мы еще посмотрим! — повторил череп, когда я его отпустил. — О-о, у тебя есть не просто защитник, а хранитель подземелья? Уважаю. Да, пожалуй, мне и в самом деле не стоит пытаться вернуть свою собственность. А теперь прошу тебя, отдай мне уже филактерию!

— Ты на сто процентов уверена, что мозг мертв? — на всякий случай уточнил я, у морально выжженной девушки. И, когда она кивнула, сорвал с раны повязку.

— Эй! Ты что делаешь? — возмутилась Химари, пытаясь отбросить меня в сторону. — Он же так только быстрее умрет! Ему нужна нормальная медицинская помощь!

— Как безмозглый могу смело утверждать, в этом мире наличие головы и разума совершенно не значит, что тело не просто живо, а даже на месте. Череп, хотел филактерию? Вот она, пожалуйста, в надежном месте. Используй души пожирателей разума, чтобы привязать к камню Гормока, так уж и быть, свою тоже можешь привязать.

— Делить тело и филактерию с другим существом. Фу, что за безвкусица?! — возмутился демилич, скривившись от предложения.

— Я не поняла, ты нас сейчас таким образом оскорбить хочешь? — спросила Веста, вылетев из моей груди и сев на плечо. — Давай его сожжем? Или сердцу подземелья в жертву принесем?

— Упс… понял, был неправ, исправлюсь, — притихнув, пробормотал череп. — Но в таком теле… слишком оно здоровое.

— Для одного — да, для двоих — самое то. У тебя, по крайней мере, будет возможность укусить собеседника за ухо, если он начнет слишком сопротивляться, — сказал я, отступая на шаг. — Решайся. Или помогаешь Гормоку, или гордо умираешь, лишившись шанса на воскрешение.

— О, какой благородный, широкий и, главное, свободный выбор, — ехидно сказал череп, подлетая ближе. — Ладно, посмотрим, что я смогу сделать. Мне понадобится мел, черный карандаш и время на создание печати. А еще не помешала бы пара рук, чтобы поскорее управиться.

— Об этом можешь не беспокоиться, мы тебе поможем. Говори, что нужно сделать.

— Как я уже сказал, в первую очередь это должен быть круг такого размера, чтобы огр в него влез. Чтобы не испортить пентаграмму, чертить ее будем вокруг уже лежащего тела, — сказал демилич, обозначив нужную область. Мы начали немедленно, используя подожженные деревяшки и угли в качестве карандашей. И хотя работа оказалась длительной и очень кропотливой, вместе с Химари и показывающей, что нужно начертить, Вестой нам удалось закончить ее до момента смерти Гормока.

Гигант тяжело дышал, сипя при каждом вздохе. Видно было, что ему все хуже, и смерть уже стоит на пороге, но веселый череп продолжал наносить письмена по кругу, насвистывая незамысловатую мелодию. Судя по той ловкости, с которой он держал в зубах уголь, можно было уверенно сказать, это далеко не первая его работа подобного плана.

— О боги, долго еще ждать? — в негодовании спросила Веста. — Весь этот примитив, визуальная магия так утомляет.

— Мофно подумать, что аудиальная лучше, — огрызнулся демилилч, поднимаясь к потолку и осматривая свою работу сверху. Радостно выплюнув огрызок, он спустился к самому телу Гормока и усмехнулся. — Готово. Осталась последняя часть. Если хотите что-то ему сказать перед смертью, самое время.

— Ты же, зараза, обещал ему жизнь сохранить?

— Я? Не было такого. Разум у него останется, душа тоже, а вот телу все, кирдык, — весело сказал летающий череп. — Да бросьте, вы разницы почти не почувствуете. И вообще, я про свою смерть говорил. Привык я к останкам этого тела… эх. Что ни говори, сколько нежити ни жить, все одно воскресать.

Спикировав на тело огра он прижался лбом к окровавленной черепушке Гормока, раскрашенной письменами. Несколько секунд ничего не происходило, затем дальняя от центра грань в пентаграмме растворилась, письмена начали вспыхивать одно за другим странным голубоватым пламенем, сходясь к центру. Появившийся полупрозрачный купол скрыл от нас огра, не позволяя рассмотреть происходящее.

— Долго, — нахмурившись произнесла Химари, грызущая от волнения ноготь на большом пальце. — Что он делает?

— Выполняет ту же процедуру, что провела я, только вдесятеро меньшими силами, — мрачно проговорила Веста. — Как бы я ни насмехалась, но такой точности в магии никогда не достигала бы. Я стихийный маг, прошедший через единение с планами, а среди личей такие почти не встречаются. Если он сам был владыкой подземелий, должен быть весьма искусен.