Божественная бездна. Книга 3

Каменные шипы и иглы отлетали от костяной брони, а те редкие снаряды, что застревали между гигантскими чешуйками, перемалывались в пыль мощными движениями дракона. Огненные шары лишь подсвечивали чудовищную стать монстра, не оставляя даже опалин, и только вытягивание жизни приносило минимальный результат. Но я и не надеялся сразить дракона строениями, предназначенными для борьбы с искателями приключений и мелкими монстрами. И все же башни стали оружием победы.

Они выигрывали самое драгоценное, что сейчас могло у меня быть, — время.

Не замечающий происходящих вокруг изменений дракон прыгал от башни к башне, разрушая их одним взмахом чудовищных когтей. Длинные лапы и шипованный хвост позволяли ему атаковать сразу несколько моих строений на разных участках, и количество заготовленных тотемов быстро подходило к концу.

— Вам конец! — довольно взревел дракон, ударом лапы смахивая последние укрепления.

Химари, за десять минут выпустившая больше сотни стрел и дважды поменявшая колчан, телепортируя припасы из другого подземелья, вновь выпустила взрывные стрелы по твари, теперь метила только в крылья и глаза. Поймавший направление дракон обрушил хвост, но не на то место, на котором находилась девушка, а рядом — на переход, отрезая ей путь к отступлению.

Японка тенью перелетела в противоположную строну, но Эвдиднак лапой перекрыл выход, почти сцапав лучницу длинными, кривыми, словно сабли, когтями. С видимым удовольствием он поднял морду, с шумом набрав в грудь воздух, выпустил струю пламени, поджигая даже камень и превращая один из последних целых участков в оплавленный булыжник.

— Вам некуда больше бежать! — довольно взревело чудовище, да так, что затряслись развалины. Повернувшись кругом, дракон обрушился на последний не задетый огнем участок, и Тан телепортировался вслед за Химари.

— Все, — тяжело выдохнул огр, очутившийся у меня за спиной. — Больше мы его не удержим. Теперь вся надежда на то, что твой план сработает.

— Можно подумать, у нас есть варианты, — криво усмехнулась японка, глядя на нацелившуюся на нас морду. — У меня даже стрелы кончились. Все готово?

— Нет. Но я сделаю так, чтоб было, — ответил я, телепортируя товарищей к сердцу подземелья на шестом. — Теперь это только моя битва.

Я прыгнул в портал, открытый за спиной монстра, за секунду до того, как его пламя поглотило подвал, где я все это время прятался. Вызванные по щелчку либлины закружились, осыпая врага ничего не значащими ударами, но отвлекло его это не больше, чем жужжание мух. Вот только они были не мухами, а моими рабочими пчелками. А пчелы могут больно жалить.

Один из огненных либлинов, на которых дракон не обращал никакого внимания, подлетел прямо к глазу чудовища и активировал заложенное взрывное ядро. Взрыв ослепил монстра на один глаз, дракон жутко взревел, беспорядочно нанося удары по окружающим его развалинам, сотрясая стены. Один из них обрушил потолок над галереей, в которой я искал убежища. Камни завалили выход, но я успел телепортироваться на другую территорию. Вот только сделал это необдуманно и внезапно оказался на открытой местности.

— Ты! — монстр бросился вперед, не собираясь упускать добычу.

Когти дракона со скрежетом ударили по каменной кладке, высекая сноп искр и кроша развалины в труху. Я же провалился сквозь землю, а точнее, через открытый в полу портал, оказавшись на очередном активированном участке. Три последних хитро запрятанных в стенах башни смерти продолжали расширять зону подземелья, хотя большая часть захваченного уже была выжжена истинным пламенем.

Еще пара либлинов погибла от чудовищного удара хвостом, в то время как огненные устроили настоящие полеты камикадзе. В результате за минуту у меня остались только костяные духи, прыгающие меж камней и помогающие башням выкачивать из врага силы. Но долго такое продолжаться не могло.

«Объединение форпоста с подземельем закончено», — появилась долгожданная надпись, и я немедля открыл три портала к сердцам.

Дракон интуитивно ударил струей пламени в центральный, и я не успел его закрыть, мгновенно лишившись большей части заготовленных предметов. Зато из двух противоположных в это время выпрыгнули стражи: сфинксы лавы и смерти. Они в три раза уступали размерами дракону, но все равно представляли собой внушительное зрелище.

Чудовище, понявшее, что его будут атаковать с двух сторон, попробовало взмыть в воздух, но порванные крылья позволили лишь немного подпрыгнуть, подняв тучи пепла и каменной пыли. Сфинкс смерти прыгнул, сумев ухватиться за шипастый хвост, и вгрызся в чешую своими длинными клыками. Он оказался не в состоянии пробить ее, но погрузил когти глубоко под пластины брони, выдирая их с мясом.

Дракон завертелся, словно собака, пытающаяся поймать свой хвост, и прозевал мгновение, когда длинное лавовое копье с шипением обрушилось на его позвоночник, пробив шипованную спину и вскипятив плоть. Лавовый сфинкс, удачно прыгнувший с самых высоких развалин, налег на древко всем телом, погружая копье в тело врага.