Божественная бездна

— Мы. Не. Крысы, — хором ответили либлины, впрыгивая в круг света. Реакция противника была мгновенной, он отскочил в сторону, ударившись о потолок головой, и вскрикнул, приседая как раз в тот момент, когда один из моих каменных помощников находился в районе его копчика. — Ай, мама! — вскрикнул детина, хватаясь за жопу.

— Мама тебе тут не поможет, раз сам на каменюку натянулся, — почти сочувственно произнес я, уже сменив форму на защитную. Хоббит наконец понял, что драться придется всерьез, но я уже был рядом и легко хлопнул его по макушке, отчего на ладони остался кровавый след. — Твою мать. Опять убил? А нет. Вроде живой. Дверь заперта. Как думаете, если мы вежливо в нее постучим, нам откроют?

— Нет. Наверное. Хозяин, — нерешительно ответили либлины, копируя наклон головы хозяйки.

— Ага, значит, войдем по-свойски, — кивнул я, подбирая дубину хоббита и с ноги вышибая деревянные створки. Немного не рассчитал силу удара и по голень увяз в сломавшихся досках, но эффект был достигнут что надо. Сразу два охранника такого же телосложения, как и первый, бросились на меня. — Взять!

— Я… — просипел хоббит, ухватившись за мои каменные пальцы руками. — Хотите, вам ее подарю? Вот, возьмите колечко. Вам оно, конечно, маловато, но можно и так нажимать. Не надевая. Хотите денег? Камней, самоцветов? Может, эликсиров? Я не встречал еще подобных существ, но разумные всегда могут договориться.

— Вот как. Он один? — громыхая, спросил я, про себя надеясь, что это не так. Мне нужен врач, но оставлять такую мразь в живых даже ради спасения своих новых подчиненных я не хочу.

— Мертвецы мне бесполезны, — прогрохотал я, сдавливая пальцы. Голова безумного ученого лопнула, как тыква, забрызгав помещение мозгами и кровью. — Ты даже не вздрогнула. Насмотрелась на службе этому доктору? Хочешь жить? — спросил я, и девушка коротко кивнула. — А хочешь стать свободной и сама распоряжаться своей судьбой? Не убивать, а спасать жизни.

Отогнав противника, я подобрал камень и с силой зашвырнул его, целясь прямо в голову. Хоббит без труда отбил снаряд, будто был заправским игроком в баскетбол, но летящая следом дубина явно вызвала не только сотрясение мозга, но и растерянность. Кто в здравом уме будет выпускать оружие из рук? От удивления он замотал головой, сделав шаг назад, и тут же поймал каменный кулак, вошедший глубоко в солнечное сплетение.

— Как часто доктор спускается? Когда он планировал препарировать вас двоих?

— Сволочи, что вы тут делали? — пробормотал я, рассматривая растерзанное тело, кожа которого была растянута крючьями в стороны, грудная клетка вскрыта, но сердце продолжало биться. Помочь распятому таким образом я мог только одним способом, облегчив страдания. Следующая клетка. Новый кошмар. Скрипнув зубами, я оборвал еще одну жизнь и двинулся дальше, по жуткой кунсткамере с живыми и мертвыми пациентами.

— О боги. Я же не помню ничего, забыл? Но сегодня это исправится, — сказала огненная фея, окунаясь в пламя и растирая руки, будто под душем. — Скольких ты прикончил? Насколько большим будет подарок от Распорядителя?

— У-уе-ей, — нечленораздельно простонало нечто, но мне подсказок не требовалось. Одним движением выломав деревянную решетку, я коротко ударил пяткой, размозжив наполовину голый череп, из которого торчало несколько клоков длинных волос. А затем сдернул следующую занавеску.

Через три часа, когда даже либлины устали просто так стоять под лестницей и начали собирать из осколков камня паззл, люк наконец со скрипом поднялся наверх.

— Без тебя знаю, — недовольно отозвалась Веста, чуть не до углей поглощая пламя. — Долго ты тут торчать намерен? Может, лучше спалить все здесь дотла? Жахнем, а?

— Что ты задумал? — спросила, жадно поглощая пламя, Веста. — Ты же понимаешь, что проскользнуть через единственный мост незамеченными они не смогут.

Наука, в моей голове — что-то светлое, возвышенное и чрезвычайно сложное — была превращена в свою полную противоположность. Тот, кто экспериментировал над живыми разумными существами в столь грубой, извращенной форме, заслуживал только одного — смерти. Я-то думал, что торговцы детьми отвратительные, но этот мир вновь меня удивил.

— Я уже здесь, господин, — донесся до меня усталый женский голос, а через несколько секунд ободранные, все в синяках и ссадинах ноги показались на лестнице. Девушка, на вид лет двадцати, в серой рубахе чуть выше колен, подпоясанной обычной веревкой, тащила несоразмерно здоровый ящик. За грязью и кровоподтеками лица было не разглядеть, но сквозь грубо обрезанные волосы торчали чуть округлые длинные уши — Все прокипя…

— Тише ты. Вдруг оно нас сейчас прибьет, как остальных? — тут же за ним последовал гневный шепот. На всякий случай послав мысленным приказом либлинов проверить, нет ли ловушки, я подошел к пленникам. В небольшой, куда более комфортабельной, чем остальные клетки, камере на досках сидели двое хоббитов в кандалах.