Божественная дипломатия

– Мои хвори обсудим потом. Спите, – снова посоветовала Элия, больше не отвечая на подколки, и мысленно обратилась к Мелиору и Энтиору: «Выведите всех из комнаты, дорогие, нашим гостям надо собираться в дорогу, а кому-то из вас придется доложить отцу о случившемся. Возьмите шкатулку Себара в качестве вещественного доказательства, но потом ее придется вернуть Бэль».

«Хорошо, что я прихватил с собой записывающий кристалл, – скромно похвастался Мелиор, коснувшись серебряной оправы перстня с крупным сапфиром, украшавшим его указательный палец, и забирая у сестры шкатулку, потом задумчиво спросил: – Ты действительно собираешься стеречь их сон?»

«Да, вряд ли Злат сейчас рад тому, как обернулось дело», – ответила Элия.

«Но он ведь не станет мстить, стради?» – забеспокоился Энтиор, понимая, что разъяренного Повелителя Межуровнья никому из обитателей Уровней остановить не по силам.

«Он – нет. Но скрытое или явное недовольство Повелителя – четкий знак многим, желающим действовать и отличиться, дабы заслужить его расположение. А зеркало с вензелем – отличный вход в Лоуленд, заблокировать который ни нам, ни нашему Источнику недостанет сил», – закончила свою мысль богиня логики.

«Пойдем, Злат не причинит Элии вреда, во всяком случае, для этого существует слишком мало вероятностей».

Завершив в несколько секунд мысленный обмен мнениями, боги обернулись к жиотоважцам, чтобы вежливо выпроводить их из комнаты. Члены посольства вышли без возражений, тихо высказывая пожелания скорейшего выздоровления лоулендцам, пострадавшим ради их спасения. А те уже не видели и не слышали никого и ничего просто потому, что, невзирая на суету, погрузились в глубокий целительный сон. Принцы мягко притворили дверь и навесили на нее чары безмолвия, чтобы не тревожить больных. Элия сидела рядом с постелью, и сеть ее силы хранила раненые души брата и друга от любой нежданной беды. Та сеть, которая изначально была предназначена для того, чтобы оплетать и расщеплять на частички структуру души, насыщающей Высшего вампира – Пожирательницу Душ, но, преобразованная силой богини любви, она стала защитой богам.

Глава 32 О мудрых советах и благодарностях

– Спасибо за помощь, Связист, – чувствуя дружественное присутствие, еще раз тихо повторила Элия. – Ты замечательная Сила!

В ответ на похвалу Связист скорбно вздохнул и, оставив свой привычный грубовато-легкомысленный тон, ответил:

– Пожалуйста. Только теперь я не знаю, как вашему Источнику рассказать, во что я вас втравил, и что с ним случится, если он вернется и увидит Джея в такой бессознанке!

– Как это во что втравил? – удивилась принцесса и спокойно перечислила: – Ты спас межмировое положение, предотвратил почти неизбежный дипломатический конфликт, который мог разгореться из-за недосмотра Сил Источника, пропустивших заклятие-ловушку в королевский замок, руководил операцией спасения Истинного Гласа Творца из Бездны Межуровнья!

– Хм, – по-новому взглянул на ситуацию Связист.

– На твоем месте я сейчас отправилась бы в Грот и вызвала Силы Источника Лоуленда из тех далей, в которых они сейчас витают, чтобы разъяснить им всю ситуацию.

– Думаешь? – уже более оптимистично переспросил помощник.

– Определенно, – уверенно подтвердила богиня. – Сам знаешь, нападение – лучший способ защиты. Расскажи нашим Силам, чем они тебе обязаны.

– Ну я пошел, если что, позовешь, – приободрившись, заявил Связист и исчез из спальни.

Богиня посмотрела на мирно спящих мужчин, через свою сеть проследила за тем, как медленно, но верно зарастают порезы на их энергетических оболочках, и снова задумалась о пророчествах Триады и о том, не была ли шкатулка Себара попыткой устранить слишком сильную и откровенную пророчицу.

– Элия? – строгий вызов нарушил сосредоточенность принцессы.

– Отец? – отозвалась принцесса, разглядывая сердитого родителя, крутящего в руках тяжелое пресс-папье, словно он все еще собирался запустить его в Энтиора и Мелиора, доложивших ему о неприятностях, или приложить им единственную дочь.

– Почему я последним узнаю о самых значительных происшествиях в замке? – твердо потребовал ответа король.

– Все к выгоде и процветанию Лоуленда, папа. Чтобы в случае неудачи даже перед Судом Богов и Сил ты смог отречься от наших самовольных действий, не получивших твоего благословения, – улыбнулась богиня, не испугавшись отцовского гнева и тяжелой руки. – Чтобы не ставить великого монарха перед трудным выбором между долгом Хранителя Мира Узла и любовью к детям, а также чтобы не заставлять его нарушать или отменять собственные приказания. И, наконец, чтобы нам, твоим детям, учиться действовать в критические минуты самостоятельно, не прячась каждый раз за широкую спину отца.

Лимбер глубоко вздохнул, сурово сведенные брови разгладились, король оставил в покое пресс-папье, кивнул, как обычно признавая правоту иногда не в меру логичной дочери, и спросил уже более мирным, почти заботливым тоном:

– Как ты?