1. Как много в небе между часом третьимИ дня началом видно сферы той,Что век кружит, подобно резвым детям,4. Пути так много в тверди голубойСветилу дня пройти осталось к ночи;Был вечер там, здесь полночь предо мной.[561]7. Лучи в лицо нам ударяли косо;[562]Мы направлялись прямо на закат.Прошедши путь немалый от откоса.[563]10. Почуяв, что сильней лицо томятСиянья мне, чем прежде, я вопроса[564]Не разрешил, неведомым объят,13. И руки поднял я броней к вершине,Сложивши их в защиту пред челом,Чтоб лишний блеск ослабить в их твердыне.16. Как от воды иль зеркала скачкомЛуч прядает в противном направленье,Вверх восходя под самым тем углом,19. Под коим пал, и в том же отдаленьеОт линии, куда идет отвес(Как учит нас в науке наблюденье),[565]22. Так поражен я был лучом с небес,Здесь преломившимся, как мне казалось,И отклонил я тотчас взор очес.25. – Отец мой милый! Что такое сталось,Что защитить очей не в силах я?[566]Так я спросил: – Не солнце ль приближалось?28. И он: – Не диво, что небес семьяТвое слепит еще столь сильно зренье:[567]Посол грядет позвать нас в те края.[568]31. Уж близок час, узришь сии виденьяНе с тягостью, но с чувством огневым,Сколь сил тебе дано от Провиденья.[569]34. Тут стали мы пред Ангелом святым,И кротко рек он: – Шествуйте в обительПо ступеням уж менее крутым.37. Со мной взбираться стал по ним учитель,И «Beati miseri Cordes» хорВоспел в тылу и «слава, победитель!»[570]40. Мы оба шли одни по высям гор,И я, и вождь, и пользу я задумалИзвлечь себе, вступя с ним в разговор.43. И думал я: спрошу его, к чему, мол,Романский дух упомянул: запретСообществу? И я спросил, что думал.[571]46. И он на то: – Познав, в чем высший вредЕго греха, он этим нас желает[572]Предостеречь от горших слез и бед.49. Пока в вас душу только то прельщает,[573]Что обществом дробится вновь и вновь, —Как мех, в вас зависть вздохи вызывает.[574]52. Но если б к миру высшему любовь[575]Всегда горе влекла желанье ваше, —Вам этот страх не мог бы портить кровь,55. И чем вас больше там зовущих «наше»,Тем больше каждому дается благ,И тем сильней горит любовь в той чаше.[576]58. – Во мне мой глад не только не иссяк,Но стал, – я рек, – сильней, чем был дотоле,И ум объял сомненья больший мрак.61. Как может быть, что благо, чем в нем болеВладетелей, сильней их богатит,Чем если бы далось немногим в доли?64. И он: – За то, что лишь земное зритРассудок твой, извлек ты мысль незрелу,Что будто здесь свет правды мраком скрыт.[577]67. Но Благо то, – Ему же нет пределу,[578]Ни имени, – к любви так точно льнет,Как солнца луч к светящемуся телу.[579]70. В ком больший жар, тот больше обретет,Так что чем шире в ком любовь, – в заслугуНад тем сильней и светлый луч растет.[580]73. Чем больше душ к тому стремятся кругу,[581]Тем боле там любви, и тем сильнейЛьют жар любви, как зеркала друг другу.[582]76. Но коль твой глад не стих с моих речей, —Жди Беатриче, и в небесном взореУ ней прочтешь ответ на все полней.[583]79. Заботься же, чтоб зажили здесь вскоре,Как эти две, все прочие пять ран,Что закрываются чрез скорбь и горе.[584]82. Сказать желая: – Ты во мне туманРассеял… – смолк я, видя в то мгновенье.Что мы вошли в круг новый чудных стран.[585]85. И, мнилось, там я в некоем виденье[586]Восхищен был экстазом, как певец.И вижу храм и в нем людей стеченье.88. И входит в храм Жена и, как венецВсех матерей, вещает кротко: – Чадо!Что сделал с нами Ты? Вот Твой отец91. И я с великой скорбию средь градаТебя искали. – И лишь смолкнул глас,[587]Как все, что зрел я, скрылось вмиг от взгляда.94. Потом я зрел другую, что из глазСтруила дождь, какой родит досадаЗа оскорбленную гордыню в нас.97. И говорит: – Коль ты владыка града,За имя чье шел спор между богов,[588]Отколь блеснула всех наук отрада,100. О Пизистрат! пролей злодея кровь,Кто смел обнять дочь нашу без боязни!И, мнилось, он, весь кротость и любовь,103. Ей отвечал, исполненный приязни:– Что-ж делать с тем, кто нам желает зла,Коль тех, кто любит нас, подвергнем казни?[589]106. Потом толпу я видел без числа,Что каменьем Стефана побивала,Крича: «мучь, мучь!» исполненная зла.109. И юноша, над кем уж смерть летала,К земле поник и устремил врата[590]Очей своих в глубь райского портала.112. И к Богу сил мольба им пролита,Да не осудит Он его тиранов,[591]С таким лицом, что скорбь в нас отперта.115. Когда мой дух вернулся из тумановВ действительность, к предметам в мире сем,Я понял смысл нелживых тех обманов.[592]118. Мой вождь, кому я мог казаться тем,На ком сейчас вериги сна разбили,Рек: – Что с тобой? ты ослабел совсем?121. И вот идешь уж боле, чем полмили.Закрыв глава и с путами у ног,Как бы вино иль сон тебя томили.124. – Отец ты мой! Когда-б ты внять мне мог,Я б рассказал, – сказал я, – ту причину,По коей я в ходьбе так изнемог.127. И он: – Носи ты не одну личину,А сто личин, ты б от меня не скрылИз дум твоих малейших ни едину.130. Ты зрел затем виденья, чтоб не мнилНе допустить тех мирных волн до груди,Что льются к нам из тока вечных сил.[593]133. И не спросил я: – что с тобой? – как люди,Чей глаз не в силах в спящем отгадатьХранится ль жизнь еще в своем сосуде;136. Но я спросил, чтоб мощь тебе придать,Как делают с ленивым, побуждая,Его скорей дремоту разогнать.[594]139. Мы шли в вечернем сумраке, вперяя,Насколько можно, взоры в даль и в высь,[595]Где поздний луч еще сверкал, пылая.142. И клубы дыма издали неслисьНавстречу нам, темнее ночи мглистой,И негде было от него спастись![596]145. Наш взор затмив, он отнял воздух чистый.