Божественная любовь (СИ)

Но Энтиор определенно был удивлен без меры. Слишком невероятной, изумительно прекрасной показалась богу такая весть. Свесить негодяйку Бэль на шею невозможному герцогу, превратив жизнь обоих возмутителей спокойствия в ад – такого гениального хода принц от драгоценной стради не ожидал. Нет, не потому, что недооценивал ее умственные способности, а в силу того, что обожаемая Элия питала странную привязанность к мерзавке Бэль и вдобавок невесть почему симпатизировала шальному Лиенскому. Или до сих пор только делала вид, что симпатизирует и плела столь изысканное полотно мести? Восхищение сестрой захлестнуло Энтиора.

Он уже мысленно делал ставки на то, кто первый из супругов отправит другого в следующую инкарнацию (Лиенский был старше и могущественнее, но выходки Бэль всегда отличались неожиданностью), когда принцесса довольно прибавила:

- Их любовь расцветет прекраснейшей из роз в саду Творца.

Душ из дерьма, пожалуй, потряс бы элегантного красавца меньше. Возлюбленная стради не мстила, а всего лишь устраивала счастливый брак. Неизвестно уж, почему он по ее мнению должен был стать таковым, но если Элия так говорила, то шанс на ошибку сводился к нулю. Нет, Энтиор совершенно твердо понял в эту секунду, что сам он ни мгновения счастлив не будет, коль такое случится. Мерзавка Бэль уберется из королевского замка, да, но то и дело видеть ее вместе с герцогом счастливыми и влюбленными – такое было выше сил Бога Боли и, разумеется, значительно выше степени благородства его натуры. Энтиор совершенно справедливо посчитал, коль Бэль и Элегор объединят свои усилия на почве возмущения общественного спокойствия, ему с покоем можно проститься навсегда. Подобного ни в коем случае нельзя было допустить! Вот только открыто заявлять об этом стради или даже позволять себе такие мысли в ее присутствии коварный вампир не собирался. Напротив, он кивнул, сделав вид, что принимает и понимает слова сестры, а затем, словно переходя к другой теме, заботливо поинтересовался:

- Нам уйти, дорогая? Или все-таки общение с посторонним мужчиной в присутствии родственников не будет лишним для Бэль? Первый бал через несколько дней, а девушка порой весьма стеснительна…

Ничуть не поверив в благородство намерений Энтиора, Элия, тем не менее, не стала докапываться до подноготной его поступков, справедливо посчитав результат важнее мотивов. Немного потрафить послу Мэссленда не повредит, да и Бэль мужское общество, особенно общество любезного кавалера и его ненавязчивые ухаживания пойдут на пользу в качестве практики адаптации. Богиня Логики порой слишком полагалась на свой дар, и не могла даже помыслить, что кто-то, в достаточной мере здравомыслящий во всем остальном, способен нарушить правила ради утоления не столько даже жажды мести, сколько из стремлений к душевному комфорту.

- Оставайтесь, – разрешила принцесса, завершая обмен мыслями, не занявший и пары секунд и задорно объявила:

- Тогда, Бэль, мы поручаем важную дипломатическую миссию обучения плетению венков его мэсслендского высочества тебе! Не подведи!

Юная принцесса польщено зарозовела и кивнула, соглашаясь стать преподавателем венкоплетения по авторской методике.

Словом, кавалеры остались. Элия спасла Энтиора от общества Бэль, а ее, соответственно от необходимости общаться с кузеном, уведя брата ближе к краю луга ради того, чтобы сплести венок из цветов голубых оттенков, более подходящий принцу, чем золото.

Дельен остался помогать Мирабэль. Почему-то никакого страха перед принцем Мэссленда девушка не испытывала. Вообще-то, сами мэсслендцы давно уже перестали быть для Лоуленда главным жупелом, перейдя в разряд политических соперников в борьбе за влияние на Уровне. Вражда обернулась спортом.

А после того, как Бэль познакомилась с братом Эйраном, страх перед представителями далекого Мира Узла у эльфиечки вообще сошел на нет. Клайд с Риком так восторженно расписывали Черную Башню родича и все придумки, призванные на первый взгляд пугать досужих путников, а на второй такие полезные в хозяйстве и забавные. Сам полосатый брат играл с Бэль, даже занимался с ней мэсслендской магией, показывая плетения заклятий, отличные от лоулендских, и привозил такие замечательные диковинки со своей родины. К примеру, тридилами Мирабэль готова была даже не играть, а любоваться по несколько часов кряду, что для непоседливой принцессы было настоящим рекордом усидчивости.

Излучение эмоций Дельена, приглушенное рефлекторной блокировкой богини-эмпатки, не было противным. Периодически прорывались какие-то покалывающие оранжевые искорки, но основной фон не лучился злобой или презрением. Бэль слышала, что этот принц Бог Охоты и Страж, поэтому списала неприятные ей отголоски на свойства божественной сути. Вот от Нрэна, являющегося из военных походов, «пахло» порой куда неприятнее. Аромат железа и крови почти сшибал эльфиечку с ног.