Божественная охота

– Мы готовы вручить тебе ориентир, брат. Опасности скверны не избежать, но пусть твои высокие душевная чистота и отвага станут несокрушимой броней на пути зла. – Гиаладар снова полюбовался лысиной Нрэна (для явно дорожившего своими длинными волосами «мудреца» «прическа» принца являлась безупречным доказательством героизма). – Прими тот самый артефакт, который рыцарь вынес из тенет мрака. Если уж его сила столь велика, что вызвала у пророка видения, то ты сможешь по нему разыскать чернокнижника, несущего мирам погибель.

Коллеги сдержанно забормотали, выражая абсолютное согласие со словами Гиаладара. Мудрейший поблагодарил их за поддержку благосклонной улыбкой и звучно хлопнул в ладоши. Двое могучих рыцарей в доспехах из живой стали вошли через двойные двери в зал, словно стояли под дверью, прислушиваясь, не раздастся ли хлопок, призывающий их. Господа внесли большой и явно тяжелый сундук, покрытый белой, затканной золотыми солнцами тканью. Ткань (сосед Нрэна слева тихо шепнул принцу, что сие полотно есть плат с головы невинной мученицы Брунвельды) убрали. Ключом, что снял со своей груди Гиаладар, открыли замок на крышке, извлекли из сундука золотую с серебряными накладками шкатулку (всезнайка-сосед сообщил, что в серебряных накладках содержится прах святого Цитуса, а в золото вплавлен некий его собрат по несчастью Гамус) и поставили ее на стол. Лидер Белого Братства нажал на какие-то незаметные выпуклости и открыл шкатулку, чтобы извлечь из нее абсолютно черный полированный ящичек. Нрэн вяло понадеялся, что когда-нибудь этой занятной игре в пирамидки придет конец, и случится это раньше, чем принц пристукнет не в меру говорливого соседа. На девятой – священном числе истинного Света – емкости испытания бога войны закончились. Мудрейший Гиаладар протянул Нрэну что-то, более всего напоминающее белый с серебряной инкрустацией портсигар, и молвил, прежде чем сосед лоулендского бога смог вставить свой комментарий:

– Внутри ковчега блаженного мастера Сикомора лежит та вещь. Но молю тебя, Белый Командор, коли дорожишь ты душой, открывай его лишь в случае крайней нужды, дабы не пятнать миры черной скверной.

Нрэн едва заметно кивнул, дав понять, что услышал инструкцию, и забрал «портсигар». Едва руки принца коснулись холодного металла, как бог отчетливо понял: Гиаладар не лжет. Тяга между чем-то, помещенным внутри ковчежца, и целью, находящейся в невообразимой дали многими Уровнями ниже, где-то там, откуда прибыл и сам Нрэн, была подобна натянутой струне. И притяжение это казалось настолько сильным, что богу войны, способному определить, где находится враг и настигнуть его, не было нужды доставать и разглядывать вещь, находящуюся в священном серебре.

– Я найду его, – уверенно заключил бог и, сочтя беседу законченной, встал. – Как мне вернуться на свой Уровень?

– Войди в арку, и врата раскроются для тебя, брат наш. Но прежде чем ты покинешь Совет, прими от нас то, что твое по праву, рыцарь! Пусть медальон Братства станет тебе живым щитом от зла и искушений. Достоин ли сей муж носить знак солнца, братья? – попросил формальной поддержки у своей клики Гиаладар и тут же получил ее, выраженную покачиванием голов, одобрительным бормотанием и отдельными эмоциональными выкриками, сопровождающимися стуком ладоней по столешнице.

Один из носильщиков сундука торжественно преподнес Нрэну алую бархатную подушечку с эмалевым символом Братства. Понимая, что иначе от него не отстанут, воин небрежно нацепил себе на грудь цепочку и, попрощавшись коротким кивком с Белым Советом, решительно шагнул в арку. Он еще успел услыхать напоследок неприлично торопливое (надо же было успеть сказать все!) благословение:

– Ждем вестей о славной победе! Знак солнца поможет тебе избрать дорогу и разгонит мрак, брат, идущий на подвиг! Мы будем молиться за тебя! Да пребудет с тобою Свет!

Воззвания белых братьев еще звенели в ушах принца как жужжание надоедливого роя шершней, когда он снова оказался в благословенно-безлюдном и тихом мире поздней осени у маленького родника. Тут единственным мыслящим созданием был конь Грем, по счастью, не отличавшийся разговорчивостью. Нрэн довольно вздохнул и прислушался к звенящей тишине, нарушаемой лишь естественными звуками природы.