Божественная сила

Придури в еде, придури в одежде, придури в жаргоне, придури во всем. Это один из методов, которыми действуют производители, заставляющие вещи устаревать морально, чтобы извлекать прибыль. Если конвертибли нынче в моде, то седаны безнадежно вышли из моды, и только полный придурок позволит, чтобы его увидели в седане. Если твид в моде, габардин вышел из моды, и вы вполне можете вышвырнуть вчерашний костюм на помойку. Если вошла в моду китайская кухня, то итальянская, турецкая, русская, шотландская, или по какой там сходили с ума в прошлом месяце, устарели. И тот ресторан, который оптимистично забил свои полки и холодильники продуктами для вчерашней придури, может с тем же успехом выбросить их на свалку.

Да, придури бывали и до сих пор, но такие — никогда.

В конечном счете каждая причуда, зародившаяся на Западе, распространится даже на Советский Комплекс. Когда коктейли «Усталость после битвы» стали криком моды в Величайшем Вашингтоне, через три месяца их поднимали за здоровье Персоны Номер Один в Кремле. Когда шорты-бермуды мадрасского типа стали модными в качестве официальной одежды в Ультро-Нью-Йорке, то через несколько недель они украшали худые бедра китайцев на улицах Пекина.

Но на это требовались хотя бы недели.

Насколько Эд мог судить, это новое помешательство на «Домотканом стиле» охватило весь мир одновременно. Данные, которые он мог собрать, говорили об этом недвусмысленно. Быть может, никто больше не осознавал этого, но Эд Уандер осознавал.

Мир был поражен этой придурью в субботу вечером в пять часов тридцать пять минут местного времени. Судя по тому, что Эд мог сложить вместе из кусков, судя по растерянным сообщениям о новостях, это случилось на один час по часам раньше в соседнем часовом поясе к западу, подействовало четыре часа спустя в Англии и шесть часов спустя в Объединенной Европе. И так далее. Короче говоря, это явление распространялось не согласуясь с формально принятыми часовыми поясами. Оно поразило все человечество одновременно.

Некоторые комментаторы пытались утверждать обратное, несомненно веря в свои слова. Никто пока еще не наткнулся на истину в том виде, как ее подозревал Эд Уандер.

Он слушал одного жизнерадостного телекомментатора, который пытался проследить «Домотканый стиль» назад на несколько месяцев, утверждая, что он давно развивался, а теперь расцвел пышным цветом. Тот же самый аналитик предрекал, что эта причуда скоро пройдет. Она не продержится долго. Не может продержаться долго. Она противоречит основам женской природы. Это мода, которая просто не будет долго популярна у прекрасного пола. Он посмеивался и сказал, что «Домотканый стиль» уже оказался «благодеянием» для Мэдисон Авеню. Текстильная Ассоциация быстро вложила первые сто миллионов в то, чтобы пресечь его в корне при помощи гигантской теле-, радио— и скайжекторной кампании. Предполагается, что производители косметики тоже проводят закрытую сессию по борьбе с опасностью.

Чего не знали комментаторы, чего не знал никто, кроме Эда Уандера, самого Таббера и горстки приверженцев Таббера, это то, что в проклятии не было установлено временных ограничений. Оно было произнесено навечно. Предполагая, разумеется, что проклятия Таббера, как бы он их ни осуществлял, не теряли со временем своей начальной действенности.

Эд подумал, не сказать ли Маллигэну о своих подозрениях, и решил этого не делать. Если он начнет разглагольствовать о заклятиях, налагаемых странствующими религиозными психами, люди начнут думать, что он слишком долго вел передачу «Час необычного».

Он подошел к столу Долли. Как и вчера, она полностью соответствовала новому стилю. На ней было платье, которое она, вероятно, носила будучи подростком. Платье, в котором можно выехать за город, на пикник. Никакой помады, никакого карандаша для бровей, никакой пудры. Никаких сережек в ушах. Вообще ничего.

— Как тебе нравится эта новая мода «Домотканый стиль», Долли? Большинство мужского состава штата сотрудников насмехалось над

девушками по поводу их нового внешнего вида. Долли, очевидно, ожидала, что Эд Уандер возглавит список мучителей, но в его голосе этого не было.

— Ну, Крошка Эд, — сказала она, — это как всякая другая мода. Приходит, а потом очень быстро уходит. Я никак особенно к ней не отношусь, она мне ни нравится, ни не нравится.

Эд сказал, понизив голос:

— Послушай, ты вообще пробовала пользоваться косметикой последние два дня?

Она озадаченно пожала плечами.

— А — ну да, пару раз.

— И что?

Долли некоторое время колебалась, наморщив задорный носик.

— О-ну, как тебе сказать. Я чувствовала зуд. Знаешь, вроде того, если сильно обгореть на солнце и начинает облазить кожа.

Эд Уандер покачал головой.

— Послушай, Долли, найди мне Базза Де Кемпа из «Таймс-Трибьюн», ладно? То есть, если он еще работает в «Таймс-Трибьюн». Мне надо с кем-нибудь поговорить.

Она бросила на него странный взгляд, которого он заслуживал, и взялась за дело. Эд Уандер вернулся к своему столу и взял телефон.

— Привет, Баззо, — сказал он. — Я не знал, работаешь ты еще там, или нет.

Ему ответил веселый голос: