Божественное безумие

Справа, как раз между фонтаном и баром, замаскированным под грот, Кэлберт в темно–зеленом что‑то убежденно втолковывал трем братьям в разноцветных рубашках. Элтон облачился в оранжево–желтую с узором из листьев липы, Кэлер в винно–красную с кленовыми лапками, а Эйран в пурпурную. Венки из листьев этих оттенков украшали головы богов. Навострив ушки, богиня уловила смысл речи пирата. Кэлберт с апломбом объявлял:

- …Нет, это костюм, я не забыл про маскарад! Как называется? Самый Последний Зеленый Лист!…

Впрочем, красный цвет во всевозможных вариациях явно был королем сегодняшнего бала. Даже Лейм обрядился в карминные одежды. Он заложил за ухо веточку кариллы с мелкими красными листиками и черными терпкими ягодками и заткнул за пояс кнут–ветвь. Молодой бог изображал из себя Листопад, сказочный персонаж, кочующий по сказкам многих миров. Среди функций вечно юного Листопада числилось сбивание с ветвей листьев и изменение их окраски. То‑то зубоскал Элтон уже махал кузену рукой, призывая его отходить бока Кэлберта.

Рядом с другом ошивался герцог Лиенский, в винно–красном одеянии, увитом лозами спелого винограда — одного из непременных атрибутов осени. Вероятно, Элегор пошел в выборе костюма от противного. Решив, что останется не узнанным, коли напялит на себя тряпки с опостылевшими мотивами лоз. В подобных костюмах крутилось на балу почти с десяток дворян.

Оставив сие спорное инкогнито на совести буйной фантазии авантюриста, Элия завершила обзор бальной залы, повернувшись лицом к входным дверям. Там как раз появились последние, традиционно запаздывающие посетители. Энтиор, подобно Лейму, ударился в мистицизм и красовался в черно–красном одеянии мифического Осеннего Охотника, собирающего жатву жизни в Сезон Увядания. Мелиор же в узких лосинах, перламутрово–переливчатой тоге с тонким рисунком листьев миссунари на щеках и ногтях изображал самое элегантное из всех возможных деревьев.

— Любуешься, дочура? — прервал беглую ревизию обстановки голос Лимбера.

Обернувшись к отцу, Элия улыбнулась. Король, весь в спелых колосках, пестрых листьях, плодах, ягодах и осенних овощах явно постарался изобразить некое символическое и весьма близкое ему (если подсчитать количество произведенных на белый свет отпрысков) понятие "урожай". Даже в этих колоритных одеяниях монарх Лоуленда был вполне узнаваем, и нахлынувший было вал кавалеров, жаждущих пообщаться с прелестной Леди Туманов, поспешно откатился назад.

— Есть чем, папа, но, оказывается, я не видела еще самого неотразимого! — весело смеясь, покачала головой женщина, положив руки на талию и разглядывая эффектный костюм главы семьи.

— Плутовка, — довольно ухмыльнулся монарх Лоуленда, погрозив дочери пальцем, — знаешь, чем порадовать отца.

— И с радостью делаю это, — заверила родителя Элия, приобнимая Лимбера, — ведь ты единственный, кто не станет сутками искать в моих комплиментах потаенного романтического смысла!

— Вот уж точно, единственный, — гордо подтвердил родитель красавицы и с небрежной заботой мотнул головой в сторону весело смеющегося шутке Элтона мага из Мэссленда. — Парень освоился?

— Полагаю, что так, — согласилась принцесса. — Братья хорошо приняли его.

— Удивительно, как только в процессе устроенного знакомства они не разнесли по камушку и щепочкам твои комнаты! — ухмыльнулся король, зная буйный нрав отпрысков семейного древа.

— Наверное, лишь потому, что в моей гостиной они только начали знакомство, а продолжали его в других частях замка, а потом вовсе перекочевали в город. Посему жалобы и астрономические счета за учиненные разрушения придут в казну чуть позднее, — нашла разумное оправдание уцелевшим апартаментам принцесса. — Кстати, о комнатах, Бэль уже спрашивала у Эйрана, где он будет жить. Пора выделить ему постоянное помещение, а не гостевые покои.

— Твоя правда, — кивнул Лимбер, перехватывая бокал с вином с подноса снующего по залу официанта. — Может, отдать ему покои Моувэлля?

— Нет, — пожалуй, излишне резко мотнула головой женщина и тут же поспешила подвести под свои возражения логическую базу, — лучше апартаменты Элвы. Они в изрядном удалении от большинства покоев. Эйран привык к уединению, так ему будет спокойнее, да и магические опыты безопаснее проводить подальше.

— Будь по–твоему, — решил Лимбер, осушил бокал и распрощался с дочерью: — Ну больше не стану, детка, распугивать кавалеров, развлекайся!

— И тебе того же, папа, — искренне пожелала богиня,

Стоило Лимберу, игравшему роль сдерживающего фактора, удалиться на несколько шагов от Элии, оглядывая зал в поисках подходящей мишени для флирта, как прелестную Леди Туманов окружила целая толпа ухажеров в пестрых одеяниях. Всевозможные "деревья", "цветы", "грибы", "ягоды" и персонажи легенд наперебой пытались предложить что‑нибудь красавице, окутанной серой дымкой, привлечь ее внимание, добиться хотя бы одного взгляда из‑под полумаски или хотя бы улыбки.