Божественное пламя

- Ну, - сказал Филипп. - Я ж говорил тебе, что у Демосфена терпенье кончится раньше моего. Я только что узнал - он таки послал их.

- Что?!... Сколько?

- Всех десять тысяч!

- Он что, свихнулся?

- Нет... Просто он партийный политик... Гражданам, избирателям, не нравится, что наёмные войска получают жалованье и паёк в Аттике, когда сами граждане пошли воевать. Я их побаивался, честно говоря. Люди опытные и очень подвижные, слишком. Если бы мы завязались с афинской армией, то десять тысяч боеспособного резерва - это серьёзная сила, очень серьёзная. А теперь мы сможем разделаться с ними, когда они будут одни. Их посылают прямо к Амфиссе.

- Значит, мы подождём, пока они прибудут, - а потом что?

Пожелтевшие зубы Филиппа сверкнули улыбкой в свете углей.

- Ты знаешь, как я выскользнул под Византием? Попробуем ещё раз. Мы получим скверные новости, очень скверные, из Фракии. Восстание, Амфиполь под угрозой, - и мы должны быть там, защищать границу. Все должны быть, до последнего человека. Я отвечу, письмо напишу, чётко и красиво, что мы всеми силами идем на север. Мой гонец попадётся - или просто продаст это письмо, и их разведчики увидят, как мы уходим на север... А у Китиниона мы заляжем и подождём.

- А потом - через Грабийский перевал - и на рассвете р-р-аз!...

- Скрытый марш, как говаривал твой друг Ксенофонт.

Так они и сделали, до того как весенний паводок перекрыл броды на реках. Афинские наёмники честно сражались, пока в этом был хоть какой-то смысл. А после того - часть отошла к побережью, другие запросили об условиях капитуляции. Из этих большинство кончило тем, что пошло в армию к Филиппу. Им перевязали раны и усадили к котлам с горячей и вкусной едой.

Амфиссийцы сдались безоговорочно. Их правительство отправилось в изгнание, как решила Священная Лига, а Священную долину очистили от безбожных пахотных угодий и оставили под паром для бога.

Было уже по-весеннему тепло, когда в Дельфийском театре Лига чествовала царя Филиппа золотым лавровым венком. Позади высились бледные орлиные скалы Федриад, впереди - огромный храм Аполлона, за ним сверкал широкий залив... В этом впечатляющем обрамлении его, вместе с сыном, прославляли в длинных речах и хорических одах; а скульптор делал наброски для их будущих статуй, которые украсят храм.

После церемонии Александр с друзьями пошёл по запруженной террасе. Кого только не было в этой толчее! Люди не только со всей Греции, но и с Сицилии, из Италии, и даже из Египта... Проходили богачи в сопровождении рабов, несших на головах их приношения богу; блеяли козы, стонали голуби в ивовых клетках; мелькали встревоженные и умиротворённые лица, благоговейные и жаждущие... Был день оракулов.

В окружающем шуме Гефестион сказал Александру на ухо:

- Слушай, сходи-ка и ты, раз уж мы здесь.

- Нет, сейчас не время.

- Но ведь надо узнать и успокоиться наконец!...

- Нет. День неподходящий. Мне кажется, в таких местах как здесь, прорицателей надо захватывать врасплох.

В театре поставили роскошный спектакль. Протагонистом был Феттал, прославленный героическими ролями; красивый и пылкий молодой человек с кельтской примесью в фессалийской крови. Обучение в Афинах обогатило его талант хорошей актерской техникой, а природную горячность - хорошими манерами. Он часто выступал в Пелле и был любимцем Александра. В его исполнении, словно по волшебству, Александр видел душу героя как-то по-новому. Теперь, в софокловом "Аяксе", играя одновременно Аякса и Тевкра, он сделал невозможной даже мысль о том, что один мог бы пережить свою славу, а другой оказался бы неверен павшему. После спектакля Александр вместе с Гефестионом зашел за сцену к артистам. Феттал только что снял маску Тевкра и вытирал полотенцем пот с резко очерченного лица и коротких курчавых волос. Услышав голос Александра, он вынырнул из полотенца и засиял навстречу громадными карими глазами.

- Я рад, что тебе понравилось. Я же всё это играл специально для тебя, сам понимаешь.

Они поговорили немного о его последних поездках... Под конец он сказал:

- Слушай, я много где бываю. Если у тебя когда-нибудь будет дело - всё равно какое - и понадобится надёжный человек - ты знай, что для меня это честь.

Его поняли. Актёры, слуги Диониса, находились под его защитой; потому их часто использовали в качестве послов, и ещё чаще в качестве тайных агентов.

- Спасибо Феттал, - ответил Александр. - Тебя я попрошу первого, если что.

Когда они уходили в сторону стадиона, Гефестион спросил:

- А ты знаешь, что он до сих пор влюблён в тебя?

- Ну и что? Можно же оставаться учтивым... Он всё понимает, не ошибётся. А мне, быть может, когда-нибудь придётся довериться ему, кто знает.