Божественные истории

— Почему ты всегда такой трудный! Вали уже на землю, пока я не скинула тебя с балкона.

— Ладно, ладно, иду. Будь осторожна, ладно? Не исчезай в облаке дыма и всё такое.

— Ты тоже, — ответила она. — И не возвращайся, пока во всём не разберёшься.

— То есть, возможно, никогда.

— В таком случае нам всем конец, и это уже не будет иметь значения, — она поднялась на цыпочках и мазнула губами по моей щеке. Это было неожиданно, и мой лицо вспыхнуло до корней волос. Ирида рассмеялась. — Это на удачу, а не для твоих фантазий. А теперь уходи.

Со стороны одного из коридоров послышались шаги, мне большего толчка и не нужно. Я прыгнул в портал, махнув Ириде на прощание. Это была не самая лучшая из наших затей, но у нас не было особо выбора. Боги умирали. Даже если у нас в запасе несколько тысячелетий, пока не угаснет Совет, мы бы не хотели рисковать. Со стороны Зевса глупо осторожничать.

Я с лёгкостью скользнул в портал и, падая вниз, закрыл глаза и расслабился. Решение должно быть где-то на поверхности. Книга, город, какая-нибудь религиозная теория — что-нибудь, что приблизит меня к пониманию, почему мы умираем.

Такие туманные мысли не всегда срабатывали, и поэтому, приземлившись на ветки деревьев, я выругался. Я-то ожидал, что меня перенесёт куда-нибудь в Рим или в какое-нибудь подобие библиотеки — место, где хранятся знания и ответы, которые всегда хорошо умела находить Афина. Уж точно я не найду ничего подобного посреди леса.

Но когда я внимательнее огляделся, что-то кольнуло меня в груди и потянуло на юг. Не та связь, что обычно возникает, когда я ищу что-то в пределах досягаемости. Скорее пространное ощущение. От злости мне захотелось пнуть дерево. «Пространное ощущение» не решит проблему. Не даст ответов. И уж точно, чёрт побери, не спасёт мою семью.

Впрочем, зацепок у меня немного, и надо успокоиться, прежде чем пытаться снова. Благодаря помощи Ириды, у меня было время немного вздремнуть, но всё равно был уставшим и раздражительным. А в таком состоянии я точно ничем не пригожусь Совету.

Сделал глубокий вдох. Я не виноват, что Аид ведёт себя как козёл и что Персефона решила отказаться от бессмертия. Все с радостью свалили ответственность на меня, хотя это не моя вина, и я вынужден взглянуть правде в глаза — я просто козёл отпущения. Единственный способ открыть им глаза — найти спасение.

Поэтому я пошёл вперёд. Лес становился темнее, по мере того как солнце скрывалось за горизонтом, и совы начали ухать друг дружке. Большинство смертных боятся ночи, но я обожаю. Тихо, темно, есть время подумать, и всё кажется не таким плохим, как при свете дня. Вскоре я уже достаточно расслабился, злость улетучилась, сменившись решимостью. Я во всём разберусь, моя семья вновь признает меня, и никто больше не угаснет. Я стану всеобщим героем, и даже Аид не сможет больше обращаться со мной как с злодеем. Всё вернётся в норму, а больше мне ничего и не надо. Пусть всё будет так, как было до всей этой любовной драмы с Персефоной.

Несколько минут спустя я вышел на дорогу. Ничего особенного — просто тропа, достаточно широкая, чтобы по ней могла пройти лошадь, но не более того. Судя по виду, использовалась она довольно часто, и с каждым шагом напряжение в моей груди нарастало. Может, всё это самобичевание привело к тому, что мои силы вышли из строя? Я не понимал, как секрет нашего вечного существования может быть скрыт в таком месте.

Но что бы ни тянуло меня в этом направлении, я должен это найти. Даже если мой внутренний компас сломался, я чувствую, что с этим лесом не всё так просто. И я не против наткнуться на что-то интересное.

Я шёл по дороге минут пять, как вдруг услышал тихий хруст, словно бы кто-то с богатым опытом слежки за людьми наступил на сухие листья. Становится всё интереснее.

Первый появился уже через несколько секунд. Ему было явно не больше девяти лет, и с ором во всю мощь лёгких он побежал на меня, замахиваясь палкой, как мечом. Я остановился, забавляясь ситуацией. Он серьёзно думает, что может причинить мне вред?

К моему удивлению, он остановился в нескольких шагах от меня, широко распахнув глаза.

— И что, ты так и будешь стоять здесь и пялиться?

— А ты ожидал чего-то другого? — ответил я.

Позади меня послышались шаги второго, слева — третьего, справа — четвёртого. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что это засада. Причём организованная детьми.

— Да, — он выпятил грудь. — Давай сюда свои вещи.

— Какие вещи? — я поднял руки. На мне была простая рубашка, примерно такая же, как у него самого, и пара брюк. Судя по стилю, я попал… в Англию. Наверное. — Одежду?

— Свои пожитки, — потребовал голос слева, более низкий. — Драгоценности. Еду.

— Разве похоже, что у меня что-то есть?

— Тогда где ты разбил лагерь?

— Нигде, — это было чистой правдой, но судя по взгляду первого мальчика, мне не поверили. — Я просто иду по лесу.

— Куда? — спросил тот же низкий голос.

— Ну, это вас не касается.

— Теперь касается.

Воришка, стоявший сзади, сильно толкнул меня, и я упал в ноги первому пацану.