Божественные «кошмары», или Живая легенда

Каждый раз эта комната выглядела по-разному. Менялся не только интерьер, но даже ее размеры. Сегодня это был не зал, а скорее кабинет. Вот вспыхнула настольная лампа под полупрозрачным абажуром желтого стекла, расписанного тонким цветочным узором. У небольшого столика, где находился светильник, расположилось большое и надежное с виду коричневое кожаное кресло, пол устилал шафраново-зеленый двуцветный ковер, а по стенам висели шпалеры с изображениями экзотических птиц. В углу стояла статуя молодого мужчины, держащего в одной ладони сферу еще одного светильника, а во второй чей-то длинный плащ, подбитый мехом лисицы.

— Заходи, Эйран, присаживайся, — раздавший голос по первому впечатлению мог бы принадлежать чьему-нибудь доброму дядюшке, намеренному угостить вас чашечкой горячего какао. Однако ныне бог чувствовал намного больше обычного.

Уютный голос вроде бы шел из-за гобелена, но на самом деле возникал прямо в комнате, и беззлобная ворчливость его интонации была не более чем магическим эффектом, никаких эмоций за ней не стояло. Это еще более утвердило принца в мысли, что 'Говорящий' не Предсказатель Храма, а некое нематериальное создание, а то и вовсе искусное древнее заклятье.

Тем не менее, Эйран прошел к креслу и сел, сохраняя полную внешнюю невозмутимость и серьезную готовность к восприятию откровений, буде 'Говорящий' окажется к ним расположен. Бог знал: подчас случалось и такое, что с посетителем, преодолевшим все препоны, отказывались беседовать. Бедняга сколь угодно долго мог топтаться в пустой комнате, раз за разом повторяя свои вопросы в тщетной надежде, что 'Говорящий' просто отлучился на полчасика и вот-вот вернется, дабы раскрыть пред алчущим адептом все тайны Вселенной.

Магу из Черной Башни до сих пор везло. Его вопросы 'Говорящий' оценивал по некой неизвестной широкой публике шкале, как достойные ответа, и Эйран неизменно удостаивался речей загадочного Оракула.

— Спрашивай, — снова прозвучал добродушный голос.

Усевшись поудобнее, словно и впрямь заглянул на огонек к старому знакомцу, принц задал вопрос:

— Я нуждаюсь в информации, касающейся Колебателей Земли. Конкретизирую вопрос: меня интересуют данные по детям, пропавшим или иным образом оказавшимся вне пределов Мэссленда за прошедший цикл.

— Клянешься ли ты не использовать во вред клану открывшуюся истину? — уточнил голос после короткой паузы, может, сверялся с базой данных и уровнем допуска вопрошавшего.

— Разумеется, — кивнул Эйран и уточнил, — сусловием, что не приду к выводу о некой угрозе с их стороны Мэссленду или моей родне в связи с происходящими событиями. Если же в дальнейшем меж нами возникнет противостояние по иному поводу, обязуюсь не употреблять эту информацию для удара.

— Приемлемо, — признал оговоренные рамки голос и перешел к ответу, снова в интонациях послышались хорошо отлаженные нотки досужего пожилого сплетника, стосковавшегося по болтовне:

— Ты спрашивал об исчезнувших детях, взыскующий истины. Не думаю, что тебя интересует сбежавший в поисках приключений из дома Динэтро сын Зинора и Лидары, пятнадцати лет от роду, в данный момент обобранный до нитки ушлой дамой из веселого квартала в Ярветте, или отправленная к дальнему родственнику в Жиотоваж Миланда, дочь Робера и Клариндолы, воспылавшая не по годам сильной страстью к конюху.

— Проницательность 'Говорящего' известна, — кивнул Эйран, машинально поддерживая разговор с Оракулом так, словно тот был живым собеседником. С одной стороны, магу ничего не стоило проявить любезность, а с другой, вдруг откровенность и полнота информации зависели от степени вежливости посетителя? Было совсем нетрудно ввести в заклинание сей простейший параметр.

— Думаю, куда интереснее история Ниргиза, сына Хартора и Дриатон, — просмаковал паузу голос.

— Дриатон — младшая дочь Громердана? — припомнил Эйран подробности запутанной родословной Колебателей Земли.

— О да, — согласился Оракул, — истинно так. Хартор же приходится сыном Владычице. Каллионских Чащоб, одной из самых могущественных Детей Леса близ Мэссленда. Их первенец, Ниргиз, исчез из нашего мира несколько дней назад.

— Вряд ли его, подобно Динэтро, прельстили девочки из Ярветта, — глубокомысленно прокомментировал Эйран, продолжая пребывать в расслабленной позе получающего искреннее удовольствие от самого процесса трепотни со старым приятелем. Внутренне же маг подобрался, подобно готовому к прыжку ягуару.

— Пожалуй, — коротко хохотнул Голос, и перед креслом мага возникло изображение знакомого младенца с полосатыми желто-зелеными волосами и звериными глазами, — малец еще не дорос для подобных радостей жизни. Он не своей волей был перенесен из-под отчего крова.

— Я хотел бы знать подробности, — попросил Эйран, окончательно убедившись, что стоит на верном пути.