БОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОСТУПКИ

     Они кивнули в ответ, и мы поехали дальше. Если бы пляжный домик не был надежно укрыт за забором, то мы бы оказались во власти СМИ, а после снимков разбитой витрины гастронома Матильды, не думаю, что вечер в домике был бы хорошей идеей. Было бы неплохо считать, что случай с теми папарацци, заставит остальных отступить, но скорее наоборот, это привлечет к нам еще больше внимания. Как ни парадоксально, но скорее все именно так и будет.

     В автомобиле зазвонил телефон. Дойл вздрогнул, а я ответила в микрофон:

     - Привет.

     - Мерри, вы далеко от домика? - спросил Рис.

     - Почти приехали, - сказала я.

     Он хихикнул, и этот звук в блютузе отдавал железом.

     - Хорошо, наш повар начинает нервничать, что еда остынет до вашего приезда.

     - Гален? - Я сделала это вопросом.

     - Да, он ничего не вытаскивает из печи, но волнуется, что это испортиться до вашего появления. Баринтус сказал, что ты звонила поделиться чем-то тревожным. У тебя все в порядке?

     - Прекрасно, но я устала, - сказала я.

     Дойл сказал громко:

     - Мы уже на повороте.

     - Блютуз работает только для водителя, - сказала я уже не в первый раз.

     Дойл сказал:

     - Почему это не работает для всех на переднем сиденье?

     - Мерри, что ты сказала? - Переспросил Рис.

     - Я говорила Дойлу. - И уже тише сказала Дойлу, - я не знаю.

     - Что ты не знаешь? - Спросил Рис.

     - Жаль, до сих пор не пользовались блютузом. Мы почти на месте, Рис.

     Огромный черный ворон взгромоздился на старый почтовый ящик у забора. Он каркнул и сложил крылья

     - Скажи и Кабодуа, что у нас все нормально.

     - Ты видишь одну из ее птичек? - Спросил он.

     - Да. - Ворон, взметнулся вверх и стал кружить над машиной.

     - Она узнает это раньше, чем я ей скажу, - сказал он, и казалось был раздосован.

     - У тебя все хорошо? Ты кажешься усталым, - сказала я.

     - Хорошо, как и ты, - сказал он и снова рассмеялся, затем добил, - но я только что приехал. Джереми отправлял меня вроде на простой случай, а он оказался не таким простым.

     - Мы можем поговорить об этом за обедом, - сказала я.

     - Я хотел бы услышать твое мнение, но думаю, что для обеда у нас есть другая повестка дня.

     - Что ты имеешь в виду?

     Холод наклонился, насколько ему позволил ремень, и спросил,

     - Что-то еще случилось? Рис кажется взволнованным.

     - Что-то еще случилось пока нас не было? - Я спросила. Я искала поворот к домику. Начинало темнеть. Это еще не были настоящие сумерки, но было достаточно темно, чтобы я могла пропустить нужный поворот, если не сосредоточусь на дороге.

     - Ничего нового, Мерри. Клянусь.

     Я резко затормозила для поворота, что заставило Дойла вцепиться в машину так сильно, что я услышала, как протестует дверь. Он был достаточно силен, чтобы сорвать дверь с петель. Но надеялась, что он не будет мять машину из-за своей фобии.

     Я говорила пока мы ехали по подъездной дорожке, набирая скорость на подъемах и притормаживая на ее спусках.

     - Я на подъезде. Скоро увидимся.

     - Мы будем ждать. - Он повесил трубку, а я сосредоточилась на дороге. И я была не единственной, кому она не нравилась. Трудно сказать из-за темных стекол, но думаю, Дойл закрыл глаза, пока я вела внедорожник.

     Фонари на улице были включены и самый невысокий из моих стражей, расхаживал перед подъездом, в белом тренчкоте, развеваемом океанским бризом. Рис был единственным из стражей, кто получил лицензию частного детектива. Он всегда любил старые черные фильмы и не занимался шпионажем, ему нравилось носить длинный тренчкот и мягкую фетровую шляпу. Обычно они были белыми или сливочными, чтобы соответствовать его локонам длиной до талии. Его волосы развевались на ветру, как и его пальто. Как то вдруг я поняла, что его волосы путаются на ветру, как и у меня.

     - Волосы Риса путаются на ветру, - сказала я.

     - Да, - сказал Холод.

     - Поэтому они у него только до талии?

     - Думаю, да, - сказал он.

     - Почему его волосы спутываются, а твои нет?

     - У Дойл тоже не путаются. Но ему нравится коса.

     - Тот же вопрос. Почему?

     Я припарковала машину на стоянке рядом с машиной Риса. Он шел к нам. Улыбался, но я достаточно хорошо знала язык его тела, чтобы заметить беспокойство. Он носил белую повязку на глаз, подходящую к сегодняшнему пальто. Он носил их, когда встречался с клиентами, или вообще в мире. Большинство людей, и некоторые фейри, воспринимали шрамы вместо его правого глаза с тревогой. Дома, где были только мы, он не носил повязку.

     - Мы не знаем, почему у некоторых из нас волосы не спутываются, - сказал Холод. - Это то, что было всегда.

     Это был не ответ, но Рис оказался за моей дверью. Я потянулась к ней, чтобы он мог помочь мне выбраться. Тревога превратила его глаза с тремя кругами разных оттенков синего - василькового, небесно-голубого и зимнего неба - во вращение ленивого шторма. А значит, его сила была близко к поверхности, и обычно это было от сильных эмоций или концентрации. Было ли это беспокойство о моей безопасности сегодня, или что-то случилось в детективном агентстве Грея, где он продолжал работать? Я не могла вспомнить ничего, за исключением промышленного шпионажа, где он мог использовать свою магию.