Божественные тайны сестричек Я-Я

«Три часа утра, в кока-коловом дворце

16 декабря 1939 г.

Ниси!

Этот дом слишком большой, и в нем все время раздаются какие-то страшные звуки. Я видела дурной сон. Что-то связанное со Скарлетт. Мы вместе бежали сквозь густой туман. Я проснулась в поту и сначала не поняла, где нахожусь. Все остальные спали, поэтому я встала с кровати и пошла на поиски Джинджер. Посмотреть, удастся ли разбудить ее и уговорить сыграть со мной в карты.

Целая вечность ушла на то, чтобы найти ее комнату. То есть не столько ее, сколько горничной, с которой ее поселили. Я постучала и, не дождавшись ответа, открыла дверь и увидела Джинджер на узком топчане.

И, Ниси, она плакала. Джинджер плакала!

Ниси, кажется, я никогда еще не видела, как плачут цветные.

Заметив меня, она вздрогнула и спросила:

— Мисс Виви, что вам здесь нужно?

— Не могу уснуть, Джинджер, — сказала я и уселась на пол рядом с топчаном.

Ночью Джинджер выглядела совсем другой. На ней была старая фланелевая сорочка Дилии, вроде тех, которые мама пускала на тряпки.

— Почему ты плачешь, Джинджер? — спросила я.

— Потому что скучаю по семье.

Я ужасно удивилась.

— Скучаешь по Дилии?

A она посмотрела на меня так, словно я ее ударила или что-то в этот роде.

— Твоя бабушка мне не родня. У меня есть муж и две дочери. Ты их не знаешь.

И она снова заплакала.

— Перестань, Джинджер, успокойся, — уговаривала я.

Мне стало так страшно видеть ее слезы. Кому, как не ей, поручили нас оберегать? Дуэньи не должны плакать. А она задыхалась, будто кто-то ее душил. Я просто не могла на это смотреть!

— Джинджер, — сказала я, — завтра мы уезжаем. Не успеешь оглянуться, как мы уже будем в Торнтоне.

Она ничего не ответила, только продолжала рыдать, уткнувшись в подушку.

— Вставай, Джинджер, — попросила я. — Давай поиграем в карты, как дома. Пойдем, я хочу играть в карты.

Она замолчала и просто лежала не шевелясь. Я снова испугалась.

— Сделай мне горячего шоколада, Джинджер. Поднимайся же, мне нужен шоколад. И ты тоже можешь выпить чашечку. Хочу горячего шоколада, такого, какой ты всегда варишь мне дома.

И, Ниси, она посмотрела на теня так, как никогда в жизни не смотрел ни один цветной, и сказала:

— Пойди и свари себе сама!

Отвернулась, опять всхлипнула и вытерла глаза краем простыни.

Пришлось встать и вернуться к себе. Но все крепко спали. Я так напугана, Ниси, а почему — сама не знаю.

Твоя Виви».