Божественные женщины

В Москве Оля на правах вольнослушательницы стала посещать занятия в Первой студии Художественного театра, а параллельно училась у художника Константина Юона рисованию и лепке. В нее практически сразу влюбились бывавшие в доме у Ольги Леонардовны племянники Антона Павловича, двоюродные братья Чеховы: Владимир, сын Ивана Павловича, и Михаил, сын Александра Павловича. Михаил тоже был актером, играл в Первой студии Художественного театра. Как утверждала сама Ольга Константиновна, она с детства была неравнодушна к Михаилу и глубоко страдала оттого, что он не обращает на нее внимания. «Михаил Чехов для меня красивее и пленительнее всех актеров и даже всех мужчин. Я схожу по нему с ума и рисую себе в своих ежедневных и еженощных грезах, какое это было бы счастье – всегда-всегда быть с ним вместе…» – пишет она в своих мемуарах.

Михаил тоже был сражен ею: редкостная красавица, окруженная поклонниками, не могла оставить равнодушным его, известного ловеласа. Вечером, после одного из спектаклей, он поцеловал ее – да так, что она, неопытная девушка, решила, что у нее от этого поцелуя непременно должен появиться ребенок. «Теперь ты обязан на мне жениться!» – заявила она. Тот отвечает: «А что же я еще могу пожелать?»

И они венчаются. Скоропалительно, тайно, дав взятку священнику одной из подмосковных церквей. Невесте было 17 лет, жениху – 23. После венчания, приехав на квартиру к Михаилу, молодые позвонили Ольге Леонардовне сообщить о случившемся и предупредить, что Оля не придет домой ночевать. Та немедленно приехала и потребовала, с истерикой и обмороком, чтобы Оля тут же вернулась домой. Положение Ольги Леонардовны действительно было неловким: взяла племянницу под опеку – и не уследила! Оля все-таки вернулась в ту ночь к тете. На следующий день в Москву приехала ее мать, вызванная телеграммой. Олю увозят в Петроград, где Елена Юльевна, мобилизовав все свои дипломатические способности, сообщила обо всем отцу… Через два месяца родители все же позволили Оле вернуться к мужу – но без денег, приданого, семейных драгоценностей… Согласились с браком дочери они только через год. С точки зрения Книпперов, это был явный мезальянс. Оля, дочь очень крупного чиновника, выскочила замуж за мелкого актеришку! Матери Михаила (отец его уже умер) Оля тоже не понравилась: буквально помешанная на своем гениальном (в чем она не сомневалась) сыне, мать гордилась «мужскими» успехами Миши, всячески одобряла его многочисленных – и недолговечных – подруг, но неожиданную невестку она невзлюбила с первого взгляда.

Между тем Михаил Чехов становится одним из ведущих актеров Художественного театра. А ведь поначалу Станиславский не хотел брать его в труппу, согласившись прослушать его только по личной просьбе Ольги Леонардовны и из уважения к памяти Антона Павловича. Кратко побеседовав с Михаилом, Станиславский принял его в Художественный театр. Через много лет на вопрос, что осталось у него в памяти от первой встречи с Михаилом, Станиславский ответит: «Мне стало его жалко». А Мария Иосифовна Кнебель, актриса и режиссер МХАТа, писала: «Что-то в его глазах было доброе и беспомощное». Тем не менее после той встречи Станиславский сказал Немировичу-Данченко: «Миша Чехов – гений». Это было в 1912 году.

Известен Михаил Чехов стал уже после своей первой крупной роли царя Федора в спектакле «Царь Федор Иоаннович», но прославился он исполнением ролей «стариков»: Кобуса в «Гибели «Надежды» Гейерманса, Калеба в «Сверчке на печи» Диккенса, Фрибэ в «Празднике жизни» Гауптмана, Епиходова в «Вишневом саде». Впереди была самая громкая его роль – Хлестаков в гоголевском «Ревизоре». Когда Художественный театр был в 1915 году на гастролях в Петрограде, он уже был знаменитостью, о силе его таланта взахлеб говорили все критики.

К сожалению, как это часто бывает, слава ухудшила характер Михаила, и юная жена не смогла этому помешать. После спектаклей Миша приводил в дом своих поклонниц, а его мать лишь потакала этому. К тому же он начал пить. Ситуация усугублялась тем, что страстно влюбленный в Олю Владимир не оставлял ее в покое даже после свадьбы. По просьбе Михаила Чехова Владимир был в сентябре 1917 года принят в сотрудники Художественного театра, а в декабре застрелился, похитив «браунинг» из стола Михаила.

Судя по всему, Владимир страдал психическим расстройством. Хотя, по мнению Ольги Константиновны, Михаил тоже не был вполне психически здоров. Например, однажды он увидел проходящих мимо театра солдат и так испугался, что сбежал домой после первого акта спектакля – как был, в гриме и костюме, – и зрителям пришлось возвращать деньги за билет, так как спектакль не смогли доиграть.