Божественный яд

— Так просветите! Кто же этот загадочный «гений злодейства», если не вы… госпожа Савская?

Валевска о чем-то на мгновение задумалась и вдруг сказала:

— А могу я надеяться на откровенность с вашей стороны?

Ванзаров обещал ничего не скрывать.

— Как вы узнали, что я приду именно в этот банк? — резко спросила полька.

Такого вопроса Родион Георгиевич не ожидал. Конечно, он мог признаться, что Браун успел вовремя предупредить полицию. Но сыщик не стал раскрывать карты. Ванзаров изложил вполне резонное объяснение: после случая в Сибирском банке во все банки столицы было разослано предупреждение: не выдавать крупные суммы на предъявителя без тщательной проверки. Особенно, если предъявитель — дама. И сразу сообщать в полицию.

Импровизация Родиону Георгиевичу явно не удалась. Под внимательным взглядом Валевской он излагал свои доводы без должного «огонька» правдивости. И кажется, Хелена это почувствовала и не поверила ему.

— Ну, что ж… откровенность за откровенность, — тихо произнесла она. — Вы хотите знать, кто был рядом со мной? Так я скажу вам: я никогда никого не предавала. Даже когда работала на «охранку». А уж тем более сейчас… Родион Георгиевич понял, что допрос зашел в тупик. Или он что-то неправильно рассчитал, или действительно не заметил простой истины, на которую сейчас намекала Хелена.

— А что, пани Валевска, вы все-таки попробовали сому? — неожиданно спросил Ванзаров.

— Нет. Я не смогла.

— А Фаина?

— Не знаю… — Хелена явно смутилась. — Последние дни она сильно изменилась…

— А как вы собирались осуществить план профессора по пришествию сомы к народу?

У Валевской вдруг сузились глаза, взгляд стал жестким и колючим.

— На все воля Божья! — сказала она и перекрестилась по-католически.

Увидев, как резко изменилась Хелена, Джуранский придвинулся поближе.

— Зачем вы трижды телефонировали мне с угрозами? — в упор спросил сыщик.

— Когда? — Хелена явно растерялась.

— Первый раз четвертого января. Последний — вчера.

— Хотите поймать меня в ловушку? — усмехнулась Валевска. — Не выйдет! Вы от меня ничего не добьетесь!

«А ведь ты и так все сказала, красавица! И даже больше, чем хотела», — подумал сыщик, но не подал виду, что поймал за хвост ускользающую тень.

Ванзаров поднялся и пошел было к телефонному аппарату, но остановился у рабочего стола:

— Можно один личный вопрос, пани Валевска?

— Извольте! — с усмешкой ответила она.

— Неужели за свободу вашей любимой Польши мои ни в чем не повинные дочки должны были заплатить своей жизнью?

Валевска насупилась.

— Это мой личный расчет с петербургской полицией за арест пять лет назад! — решительно заявила полька.

Родион Георгиевич удовлетворенно кивнул, но не поверил.

Он покрутил ручку телефонного аппарата и назвал барышне на коммутаторе номер Герасимова.

Полковник обещал доехать с Мойки за пять минут.

— Мечислав Николаевич, будьте добры надеть нашей гостье наручники… — Ванзаров сел в свое рабочее кресло. — Клиенты господина начальника Охранного отделения должны выглядеть в надлежащем виде.

Ротмистр без всяких колебаний защелкнул на запястьях Валевской потертые браслеты.

8

Герасимов приехал через десять минут с двумя жандармскими офицерами. Он сразу приказал отвести арестованную в тюремную карету.

Когда Валевску взяли под руки два дюжих жандарма, она решительно плюнула прямо в лицо полковнику. Но промахнулась.

— Hex жие Польска! — успела она крикнуть в дверях.

— Да, крепкий орешек! — пробормотал Герасимов. — Ну, ничего, даст бог, расколем.

Ванзаров вынужден был рассказать, что при задержании Ланская ранила трех агентов. Родион Георгиевич вручил полковнику ридикюль и браунинг.

— Прошу вас также передать мне дело профессора Серебрякова! — холодно сказал Герасимов.

— А у меня его нет! — как ни в чем не бывало, заявил Ванзаров.

— То есть, как?

— Видите ли, Александр Васильевич, к смерти профессора Серебрякова проявил особый интерес Особый отдел полиции и лично его заведующий господин Макаров. — Сыщик стряхнул невидимую пылинку с лацкана своего сюртука. — Вчера Николай Александрович лично изъял у меня дело, дав приказ прекратить по нему любые следственные действия.

Родион Георгиевич с огромным удовольствием наблюдал, как лицо Герасимова побагровело.

— Что было в деле? — раздраженно спросил полковник.

— Прошу простить, господин полковник, не имею права раскрывать обстоятельства, — Ванзаров вытянул руки по швам. — На этот счет имею строгий приказ от вышестоящего начальства. Я привык четко выполнять все распоряжения.

Герасимов недобро посмотрел в глаза сыщику, но сделать ничего не мог. Ванзаров строго следовал букве служебных инструкций Департамента полиции. И начальник Охранного отделения при всей своей власти не мог отменить приказа Особого отдела.

— Ладно, Родион Георгиевич, я ценю вашу порядочность, — неожиданно мирно сказал полковник. — Но хоть два словечка о том, что вам удалось узнать о роли моего агента в этом деле.

— Удалось установить, что Ланская часто общалась с профессором. Но никаких улик ее виновности в смерти Серебрякова я не нашел, — сказал Ванзаров и тяжело вздохнул. — А допрашивать вы запретили.