— Кажется, я стал больше походить на зверя, чем на человека…
А спустя секунду произнес:
— Статистика…
— Какого черта?
«Если я правильно помню, у меня не было всех этих навыков!»
— Насколько ты теперь силен? — пока я думал о «новом себе», в моем сознании раздался голос Евы.
— Сейчас я воин-маг поздней стадии седьмого ранга, но я чувствую себя более могущественным, — сказал я, чувствуя кипящую силу внутри своего тела, — И есть только один способ узнать, на сколько я изменился!
Сжав кулаки, я нанес мощный удар по стене у входа в пещеру. С сотрясающим землю звуком небольшая гора сильно затряслась, и… Открылась.
Моя рука полностью вонзилась в камень словно в масло, и я вообще не чувствовал боли, как будто на кисти была маленькая металлическая перчатка.
— Такая невероятная и огромная физическая сила…
Я почувствовал, что физическая сила как минимум в десятки раз сильнее, чем до мутации.
— Пришло время посмотреть, какие существа прячутся в горах впереди, — сообщил я «сестрам» с дьявольской улыбкой на лице.
Глава 25
Первый бой
К тому времени, когда я вышел из маленькой пещеры, наступило утро.
Таким образом, солнечные лучи просачивались сквозь листву деревьев сверху, текли сквозь щели, как вода, освещая каждую травинку и каждое растение.
Все было таким же, но чувствовалось по-другому.
Из-за моего драконьего превращения я не мог чувствовать тепло солнечного света, когда его лучи касались моей кожи или же — чешуи. В отличие от прежнего, мое осязание стало более притупленным… Но тем не менее, я все еще был взволнован, потому что помимо огромного увеличения физической силы и других умопомрачительных способностей, трансформация дракона также дала мне отличное зрение, обоняние и слух.
Например, я мог видеть маленькое насекомое, такое как муравей, на дереве в 100 метрах от меня. С такими деталями как будто пользуюсь увеличительным стеклом. Другими словами, мое новое зрение позволяло мне видеть что-то крошечное издалека и иметь возможность описать его с точными деталями, чего я не мог делать, когда был обычным человеком.
В моих глазах было что-то особенное, что я не могу описать, и оно позволяло мне контролировать свое зрение.