Божественный кулак Масутацу Ояма

Вернувшись на родину, в 1954 г. Ояма открыл свое первое додзё, которое превратилось в настоящую Мекку бойцов со всей страны. Ученики, пришедшие к Ояме в этот период, в дальнейшем составили когорту славы Кёкусин. став блестящими мастерами каратэ: Куросаки Кэндзи. Ясуда Эйдзи, Года Юдзо, Като Сигэо, Накамура Тадаси, Ояма Сигэру, Ояма Ясухико, Асихара Хидэюки, Соэно Ёсидзи, Рояма Хацуо и др. В их тренировках и спаррингах и рождался стиль Кёкусинкай. Однако в 50–х гг. самого этого названия еще не было, и называли этот стиль просто «каратэ додзё Оямы».

К середине 50–х гг. Ояма прочно утвердился среди элиты японского каратэ. В частности, в 1956 г. «Токийская ежедневная вечерняя газета» организовала показательные выступления и демонстрационную схватку между Оямой и главой японской школы Годзю–рю Ямагути Гогэном, причем Ямагути вручил Ояме сертификат на обладание 7–м даном Годзю–рю и званием кёси.

В 1963 г. Ояма построил штаб–квартиру (хомбу) своей школы каратэ, которая в 1964 г. получила официальное название Кёкусин кайкан — «Дворец общества абсолютной истины».

В 1966 г. небольшая команда учеников Оямы в составе Куросаки Кэндзи, Накамуры Тадаси и Фудзихиры Акио приняла вызов, брошенный представителями таиландского бокса, и в матче с сильнейшими представителями муай–тай в Бангкоке одержала победу со счетом 2:1, поддержав репутацию каратэ.

С 1969 г., когда прошел первый Открытый всеяпонский турнир по каратэ-до, началось спортивное развитие стиля Кёкусин. В дальнейшем подобные чемпионаты проходили ежегодно. В 1975 г. прошел Первый открытый чемпионат мира по каратэ-до. Об этом турнире и подготовке к нему участников был снят документальный фильм «Сильнейшее каратэ на планете», который стал настоящим хитом. Одновременно на экраны кинотеатров вышел художественный фильм «Боевое каратэ Кулак абсолютной истины» (в отечественном прокате — «Поединок», «Обреченный на одиночество»), основанный на мифологизированной и героизированной биографии Оямы в изложении популярнейшей в Японии серии комиксов «Жизнь фаната каратэ», начавшей выходить в 1971 г. Блестящая игра актера Тиба Синъити, выступившего в роли Оямы, и его главного врага «Намбу», которого сыграл Исибаси Масаси, ближайший помощник Оямы в период становления Кёкусин (в настоящее время обладатель 8–го дана Годзю–рю и 7–го Кёкусинкай), появление в заставках самого Оямы и его учеников способствовали огромному успеху фильма у зрителей.

Благодаря незаурядной личности Оямы Масутацу, его фантастическому мастерству, усилиям его ближайших сподвижников, внесших колоссальный вклад в поддержание имиджа каратэ как сильнейшего боевого искусства и широкомасштабной рекламе, Кёкусинкай получил широчайшее распространение в мире. В настоящее время этим стилем занимается порядка 15 миллионов человек в 140 странах мира!

Будо–каратэ Оямы Масутацу

Воинская традиция Японии представлена обширным семейством искусств будо, которые объединяет универсальная философская идея «воинского пути».

«Воинский путь» — это жизнь на грани жизни и смерти, проникнутая пониманием того, что есть время жить и время умирать. Жить со смыслом и умирать с честью и достоинством. «Воинский путь» — это самоотверженный труд ради овладения воинским ремеслом, возвышения его до уровня искусства, ради духовного самопознания и постижения универсальных законов бытия.

Воинское ремесло рождено практическими потребностями ведения борьбы за существование. Воинское мастерство связано с «искусством убивать» и «искусством выживать». Воинская философия связывает понятие мастерства с духовным «искусством жить» и инициатическим «искусством умирать». Недаром мастера будо традиционно почитаются как «мастера жизни». Их понимание философского смысла самопожертвования порой знаменует высокий уровень воинского посвящения.

Еще античные мудрецы осознавали двойственность орудия убийства в руках человека. Они знали, что лук, как орудие охотничьего промысла, выступает одновременно носителем и жизни, и смерти. Лук несет жертве смерть, хотя его цель — добычей поддерживать человеческую жизнь. Философствовавшие мастера будо видели ту же двойственность воинской профессии. Рассуждая о зле и добре, они различали «меч, несущий смерть» и «меч, дарующий жизнь».

Посвященные войны знали также, что «по ту сторону добра и зла» (как говаривал Ф. Ницше) существует еще «духовный меч» или дзэнский, «меч справедливости». Этот «меч» был одним из символов дзэнского «пустого» сознания, которое созерцало истину и служило божественному правосудию. В среде воинской элиты стремление обладать таким просветленным сознанием вносило инициатический смысл в ратный труд и героические подвиги.