Божественный кулак Масутацу Ояма

Я стремился максимально эффективно использовать свое преимущество перед японцами – а они составляли абсолютное большинство спаррингпартнеров — в росте и длине ног. Я старался держать противников на выгодной для себя дальней дистанции за счет ударов маэ–гэри, выводить их из равновесия ударами гэдан (лоукик), в одном бою заработал вадзаари ударом ёко–гэри. А если мне все-таки навязывали жесткий бой на ближней дистанции, то я никогда не отступал, чтобы не создать у противника впечатления, будто я сломлен, и гасил атакующий порыв оппонента жесткими ударами рук. Были, конечно, заготовлены и некоторые специальные приемы с учетом привычек японцев. Так, на лоукик по внутренней стороне бедра передней ноги я отвечал отшагом ею назад с последующей контратакой ударом пяткой по голове сверху какато ороси–гэри.

Конечно, в иллюзиях, предшествовавших 50 боям, у меня было желание «повырубать» как можно больше противников, «засадить» кому-нибудь так, чтобы боялись, показать всем, что мы, русские, сильнее всех, кипело чувство патриотизма. Но если бы я постарался воплотить эти свои иллюзии на практике, то я вряд ли сидел бы сегодня с вами. В конце концов, я был один без единого помощника в окружении отличных японских бойцов, каждый из которых тренировался так же, как и я сам, каждый желал добиться успеха в бою и совсем не хотел подставляться под мои удары. В их числе были, между прочим, и члены японской сборной – сильнейшей сборной Кёкусинкай в мире. Уверен, что если бы я повел бой на «уничтожение», то вряд ли ушел бы оттуда живым. Поэтому я сделал акцент не на силе ударов, не на «выносе» противников, а на скорости, контроле ситуации, экономии и адекватности. Это не принесло мне много оценок вадзаари и иппон, но зато я смог выстоять все 50 боев и успешно сдать свой экзамен.

Ну, и самое главное. Я не должен был пропустить ни одного тяжелого, нокаутирующего удара. Потому что такой удар – это крушение всего, крах мечты. Это новое Мицуминэ, новый кросс на дистанцию в 22 километра, новые травмы, переживания… А будет ли у меня для всего этого возможность? Ведь мне уже сорок три!

А. Г.: Вы специально разрабатывали тактику для теста?

А. Н.: Нет, эта тактика вырабатывалась годами. Моей сильной стороной всегда была работа «вторым номером». Я очень хорошо знаю ее достоинства и люблю ее. Работа «вторым номером» позволяет быстро узнать противника, понять его возможности, сильные и слабые стороны, его психологический настрой. Знание противника позволяет сбросить напряжение, раскрепостить сознание, приобрести тактическую и техническую гибкость. Для меня знание противника — самое эффективное успокоительное средство. Узнавать противника и не давать ему возможности узнать меня — это мой принцип. 50 боев — это 50 разных противников с разными манерами боя, привычками, сильными и слабыми сторонами, настроем. Если боец не способен распознавать особенности противников и подстраиваться под них, навязывать им свой бой, он не сможет пройти теста. Поэтому я провоцировал противников в начале боя, смотрел, что они умеют и любят делать, и постоянно контролировал ситуацию.

Я убежден, что тактика работы «вторым номером», которую я избрал для годзюнин–кумитэ, была единственно верной. Своей задачей я ставил не «повырубать» как можно больше противников, а достойно отстоять все 50 схваток, чтобы потом я мог спокойно смотреть в глаза своим ученикам и требовать от них стопроцентной выкладки на тренировках.

А. Г.: Александр, мне приходилось видеть видеозаписи 50 боев. И знаете, иногда создается впечатление, что бой идет как бы в щадящем режиме. По крайней мере, на чемпионатах бои более интенсивные и бескомпромиссные. Что Вы скажете по этому поводу?