Божественный огонь

— Гляди-ка, кто идет.

Говорил он спокойно, но Кора все равно отпрянула с заколотившимся от испуга сердцем. И облегченно вздохнула, увидев мальчишку-разносчика, который торговал свежими фруктами. На нем был национальный мексиканский костюм — просторная белая блуза, белые брюки и соломенное сомбреро, на плече он нес большую плоскую коробку.

— Свежих фруктов? — спросил он по-испански, опуская коробку, чтобы Кора и Джейкоб могли полюбоваться содержимым.

Там теснились переложенные льдом пластиковые коробочки с нарезанными крупными аппетитными ломтиками ананасом, дыней, апельсинами… От запаха ананаса у Коры проснулся волчий аппетит, ведь сегодня утром они так и не позавтракали.

— Две порции, — оживившись, сказала она.

Заметив голодный блеск в ее глазах, Джейкоб рассмеялся, и Кора поняла, что изголодалась не только по пище, но и по этому сердечному волнующему смеху.

Джейкоб купил четыре порции ананасов — по две на каждого. Он щедро расплатился с мальчишкой и знаками дал понять, что сдачи не надо.

— Большой спасибо, сеньор, — расплылся тот в широкой улыбке.

Это означало, что мальчишка и его коллеги теперь не оставят в покое богатого американца, но Кора была так счастлива, что не стала делать Джейкобу замечания.

Они направились к тенту, под которым стояли плетеные кресла, и заплатили сонной толстухе мексиканке за право отдыхать на этих креслах весь день. Собственно, они могли бы и не платить — проживающие в мотеле имели право пользоваться пляжными креслами бесплатно, — но Джейкоб лишь отмахнулся, когда Кора напомнила об этом, и вдобавок дал мексиканке пять долларов чаевых.

— Хватило бы и одного, — сварливо заметила Кора.

— У меня нынче не то настроение, чтобы торговаться, — весело ответил Джейкоб. — Как тебе ананасы?

— Я их еще не попробовала.

Кора поставила свои коробочки с фруктами на деревянный столик между креслами и взялась за палочку, на которую наколола сочный ломтик ананаса. Она откусила — и восхищенно замерла. Вкус ананаса показался ей божественным — он не имел ничего общего с теми фруктами, которые Кора покупала в Нью-Йорке. В этом ломтике словно сконцентрировалась вся свежесть, сок и сладость тропиков. Кора смаковала золотистый ломтик, пока ее желудок настоятельно не напомнил, что для утоления голода можно съесть и побольше.

— Вкусно, — заметил Джейкоб с набитым ртом.

Кора лишь кивнула. Опустошив одну коробочку, она принялась за вторую и, лишь расправившись с едой, обнаружила, что Джейкоб с улыбкой смотрит на нее. Кора потянулась за салфеткой, чтобы стереть стекающий по губам сладкий сок.

— Погоди, — остановил Джейкоб, — я сам.

Он легко притянул Кору к себе, перегнувшись через разделяющий их столик, и не успела она опомниться, как губы Джейкоба уже коснулись ее губ. Кончиком языка он слизнул сладкую струйку, и от этого прикосновения Кору вдруг бросило в жар, словно она лежала нагая на раскаленном песке.

— О нет… — горячо выдохнула она, едва расслышав собственный голос.

— Хочешь, чтобы я прекратил? — шепнул Джейкоб, касаясь ее подбородка и постепенно спускаясь к шее. — Хочешь?

— Нет, — простонала Кора, — нет, пожалуйста, продолжай…

Руки Джейкоба без усилий, как перышко, подняли ее из кресла. Коре показалось, что земля уходит из-под ног. Джейкоб целовал ее шею, затем губами легонько ухватил мочку уха и, не отрываясь, пробормотал:

— Вернемся в номер?

Кора молча кивнула и прижалась к нему, не в силах устоять на ногах. Рука Джейкоба обвила ее талию, и так они пошли по горячему песку к деревянной лестнице, которая вела с пляжа к мотелю. Деньги, заплаченные за кресла, пропали, но эта расчетливая мысль растворилась без остатка в омывавших Кору волнах желания.

Джейкобу хотелось подхватить Кору на руки и унести с пляжа, но они и так уже привлекали всеобщее внимание. Двое мексиканцев, болтавшихся по двору мотеля с банками пива, проводили Кору похотливыми взглядами, и Джейкоб на ходу свирепо глянул на них: никто, кроме него, не имеет права так смотреть на его женщину!

Впрочем, он хорошо понимал этих мексиканцев. Ни один мужчина с горячей кровью не смог бы увидеть Кору и не возжелать ее. Белая тонкая ткань топа едва прикрывала золотистые холмики ее загорелых грудей, так и манивших прикоснуться к ним. Джейкоб не удержался от искушения. Одной рукой крепко прижав к себе Кору, другой он скользнул под топ и застонал, когда пальцы наткнулись на острый, восхитительно твердый сосок.

— Не могу удержаться, — пробормотал он так невнятно, что и сам едва разобрал собственные слова.

Они, не сговариваясь, прибавили шагу, одинаково изнывая от нетерпеливого желания поскорее оказаться в номере, вдвоем, за закрытой дверью. Прижимая к себе Кору, свободной рукой Джейкоб лихорадочно нашарил ключ и кое-как отпер дверь.

— Скорее! — жарко шепнула Кора.

В этом шепоте прозвучало откровенное нетерпение, и миг спустя они, не размыкая объятий, ввалились в комнату. Джейкоб едва успел запереть дверь, Кора уже нетерпеливо увлекала его за собой к кровати. Он не стал вынимать ключа из замка, мысли его уже были заняты совсем другим.