Божественный рассвет

— Как в таком маленьком теле может быть такая большая сила? — хмыкнул Бог Земли, бегло осмотрев учителя. Тот смущенно опустил глаза на мужчину с окровавленным лицом.

— Он жив, — выдохнул парень, сев перед телом и провел над ним рукой. — Но сильно отравлен.

— Молодой заклинатель, — к Цин Луну и Богу Земли подошел хозяин таверны и низко поклонился. — Вы спасли меня и моих гостей! Можете остаться на сколько пожелаете и съесть все, что захотите. Я не стану брать с вас деньги!

— Не стоит. — Цин Лун лучезарно улыбнулся. — Мы не можем задерживаться.

— Учитель, что нам с ним делать? — Бай Хуа кивнул на пол, где лежал безумец.

— Нужно приготовить чай! — уверенно сказал парень, посмотрев на хозяина таверны. — Вы одолжите мне кухню?

Мужчина и Бай Хуа переглянулись.

— Молодой Учитель, если вам угодно испить чай, то я сейчас же попрошу… — С поклоном заговорил хозяин, но Цин Лун перебил его:

— Чай должен сварить я, — беззаботно рассмеялся юноша и указал на пол. — Он для этого несчастного. Бай Хуа, перенеси его в комнату и привяжи к кровати. Я сварю чай и приготовлю булочки на пару. После них ему станет значительно лучше!

Бог Земли молча кивнул, не понимая, как связано отравление и чай, но подчинился и понес бессознательное тело наверх, в комнату.

Цин Луна проводили на кухню, где он принялся за готовку. Слуги и хозяин таверны взялись приводить зал в порядок: чинить столы, стулья, колонны, пол, убирать щепки и смывать кровь тех, кто попал под горячую руку безумца, а так же отправили за лекарем для пострадавших. Здешние знали, что творится в Муншоу и поняли, что обезумевший мужчина оттуда, а значит, все пострадавшие тоже могут быть заражены.

Когда всех раненых заперли в комнатах, связав руки и ноги для надежности, Цин Лун приготовил последнюю порцию маньтоу и большой чан ароматного, травяного чая.

— Напоите чаем всех раненых и того мужчину. — Попросил Цин Лун, убирая сосуд с чаем и несколько булочек в сумку. — Темная энергия отступит. Надеюсь, к тому времени как все закончится, мы найдем источник и устраним его.

— О, благодарю Вас, молодой Учитель! — заулыбался хозяин и низко поклонился. — Вам будет угодно что-то еще?

— Нет. Мы поспешим отбыть.

— Учитель, ты уверен, что не хочешь вернуться домой? — Склонившись, тихо спросил Бай Хуа.

— Я полностью уверен в том, что хочу помочь людям. — Улыбнулся он, похлопав ученика по плечу и надел потрепанную доули. — Но мы отправимся пешком на случай, если кто-то из жителей Муншоу тоже сбежал. И нам правда лучше поспешить.

Бог Земли хмуро кивнул — меньше всего ему хотелось идти пешком, как обычному человеку. Город находился далеко, и путь мог занять от трех до пяти часов. Бай Хуа с сомнением посмотрел на босые ноги учителя. И ведь он даже не согласится принять от него хоть какую-то обувь!

Откланявшись, ученик и его учитель ушли, а хозяин таверны отправился самолично разливать раненым гостям чай.

— М-м-м!.. Я не пил ничего вкуснее за всю свою жизнь! — Воскликнул старик, осушив чарку.

— О, да. Этот напиток сравним с небесным нектаром! — закивал второй.

— Кажется, будто боги спустились, и наполнил слезами мою чарку. Это так вкусно! А эти маньтоу! Они просто тают у меня во рту, как кусочек сахара.

— Действительно вкусно… У этого человека непревзойденный дар!

Постепенно таверна наполнилась пленительным ароматом чая и хвалебными словам гостей.

Бай Хуа хмуро всматривался в лесную чащу по обе стороны от дороги, пока Цин Лун беззаботно напевал песню, пеная камешки на своем пути.

— Учитель, не знай я тебя, решил, что ты несмышленый мальчишка! — не выдержал Бог Земли, с укором посмотрев на юношу.

— Я так долго жил в мире людей как бродячий мальчишка, что давно забыл, как ведет себя маршал при дворе Императора. — Задумчиво изрек Цин Лун. — Хотя, какая разница, верно? Я должен жить как обычный смертный с бессмертным, вечно юным телом. Это очень тяжело. Постоянно приходится путешествовать, чтобы люди ничего не заподозрили. Заметь, прожить двадцать лет, и не изменится в лице — очень странно.

Бай Хуа хотел отругать учителя, когда впереди неожиданно раздался пронзительный рев и детский крик.

Цин Лун без промедлений бросился на звук, сквозь густые заросли растений. Ветки хлестали его по лицу, шипы и камни впивались в голые ступни, но он продолжал бежать не сбавляя скорости. Бай Хуа пытался не отставать, выставив перед собой сияющий серп. Растения, будто страшась духовного оружия, сами расступались перед Богом.

Они выбежали на небольшую поляну с поваленным деревом. К старой коре жался маленький мальчик, а перед ним, на четвереньках, стояла женщина в рваном платье. Она рычала, из ее рта текла пена, а глаза наполнились кровью.

Ребенок не плакал, лишь испуганно смотрел на подступающее существо и дрожал всем телом. Цин Лун бросился к малышу, начертав в воздух руну упокоения, но так и не успел ее применить.

— Учитель, стой! — крикнул Бай Хуа, заметив безумный взгляд женщины, направленный на Цин Луна.