Божественный ветер

Я подчеркнул: «Это не первоклассные машины. Два из них не смогут нести 250-кг бомбы, поэтому их придется вооружить двумя 30-кг бомбами. Когда будут отправлены эти самолеты, наша воздушная битва завершится, и остальные из нас будут продолжать сражаться как пехотинцы. Готовя планы последней специальной атаки, я хотел бы знать ваши пожелания».

Здесь я сделал паузу, чтобы дать им возможность подумать. Когда стало ясно, что до них дошел смысл моего сообщения, я продолжил: «Если кто-то хочет добровольно участвовать в сегодняшнем вылете, пусть поднимет руку».

Я не успел закончить, как все они дружно подняли правую руку и закричали: «Здесь!» Все пилоты, как один, сделали шаг вперед. Я был озадачен и даже растерялся, видя такой энтузиазм. Мое сердце забилось чаще, а душа наполнилась гордостью за несокрушимый дух этих молодых людей. Я глубоко вздохнул и напряг мышцы лица, чтобы на нем не отразились обуревающие меня чувства.

«Так как все вы хотите лететь, нам придется прибегнуть к обычной процедуре отбора. Разойдись!»

Я повернулся, чтобы уйти в убежище, но несколько пилотов подбежали и схватили меня за руки, говоря: «Пошлите меня! Пожалуйста, пошлите меня! Меня!»

Я обернулся и крикнул: «Все хотят лететь. Не будьте эгоистами!»

Они умолкли, и я нырнул в убежище, чтобы вместе с командиром авиагруппы обсудить список. Мы сразу пришли к согласию относительно кандидатуры командира группы. Недавно лейтенант Накано был отправлен в госпиталь в Маниле с диагнозом «туберкулез». После излечения он сказал мне: «Я выздоровел, но никто не может гарантировать, что не случится рецидив. Если бы это выздоровление было окончательным, я мог бы ждать своей очереди, как все другие. Но если болезнь вернется, у меня не будет шанса выполнить свой долг. Поэтому, пожалуйста, отправьте меня в полет при первой же возможности».

Помня его просьбу, я всегда имел его в виду, когда готовились вылеты на небольшое расстояние, которые не слишком утомляли пилотов. Этот полет не должен был стать долгим, и это был его последний шанс. Учитывая все эти факторы, я решил, что Накано будет идеальным командиром группы.

Остальные 4 пилота были отобраны с учетом их летного мастерства. Для первого звена были выбраны уоррент-офицеры Гото и Тануити, для второго — лейтенант Накао и уоррент-офицер Тихара.

Все это время продолжались налеты вражеской авиации, поэтому мы не рисковали даже поднять голову. Вражеские корабли заполнили залив Лингаен, а десантные суда просто невозможно было сосчитать.

Взлет был назначен на 16.45. Подготовленные 5 самолетов были укрыты на стоянках вокруг аэродрома Мабалакат, но теперь маскировка была снята, и моторы прогреты. Бесчисленные тренировки принесли пользу, мы не потеряли ни секунды. Пилоты быстро заняли свои места в кабинах. Первый самолет начал рулежку, и остальные сразу последовали за ним.

Летное поле было все усеяно воронками, но, следуя моим сигналам, самолеты аккуратно вышли на исходную позицию, не попав в ловушки. Когда я махнул правой рукой, приказывая взлететь, лейтенант Накано сдвинул фонарь и крикнул: «Капитан 2 ранга Накадзима! Капитан 2 ранга Накадзима!»

Опасаясь какой-нибудь неприятности, я подбежал к его самолету, чтобы узнать, что встревожило пилота. Но его лицо осветила широкая улыбка. «Спасибо, господин капитан 2 ранга. Большое спасибо!»

У меня перехватило горло при виде этого предельного самоотречения. Я страстно хотел найти какие-то слова, соответствующие этому волнующему моменту, и не мог. Потом, поняв, что в любую минуту могут появиться вражеские самолеты, я безмолвно дал сигнал взлетать.

Самолет Накано с ревом побежал по полю. В то мгновение, когда он поравнялся со мной, вой мотора на миг ослабел, и пилот крикнул: «Капитан 2 ранга! Капитан 2 ранга!» Я энергично махнул ему рукой, но сквозь рев мотора прорвался голос Накано: «Спасибо, что выбрали меня!» Я не уверен, что расслышал его слова, и все-таки они ранили мое сердце. Сцена повторялась, когда мимо меня пробегал очередной самолет. Я махал рукой каждому пилоту. Третий… Четвертый… Пятый… Каждый пилот отвечал мне, а потом самолет улетал навстречу судьбе, обдав меня облаком пыли.

Построившись, пятерка сделала круг над аэродромом и полетела на север. Вечернее солнце ярко сверкало на их крыльях… Пилоты должны были чувствовать, что все их товарищи, оставшиеся на земле, шлют следом свои благословения и с трепетом следят, как самолеты исчезают в вечернем небе.