Божественный ветер

Мир без споров наступит, когда каждый человек научится обуздывать свои желания. Считая, что самым сильным из этих желаний является желание жить, вы должны признать, что и оно не должно возобладать. Поэтому, если мы намерены жить в мире без войн, мы должны тщательно изучить дух пилотов-камикадзэ».

Мои ответы поразили американцев.

Но, в конце концов, критика тактики камикадзэ как аморальной со стороны всего остального мира является схоластической. Она совершенно неважна по сравнению с переживаниями и чувствами самих пилотов-камикадзэ.

Глава 21 Последние письма домой

Так каковы же были мысли и чувства пилотов-самоубийц, которые добровольно пошли на это, а сейчас ожидали своей очереди и отправлялись в полет?

Господин Итиро Оми в течение 4,5 лет объехал всю страну, чтобы посетить дома пилотов-камикадзэ. Семьи показывали ему письма и дневники своих любимых. Господин Оми любезно предоставил авторам этой книги копии писем. Некоторые из них выражают более ясно, чем другие слова, мысли и чувства пилотов относительно смерти.

В целом то, что писали рядовые летчики, отражает их простую, незамысловатую натуру. Выпускники Военно-морской академии сознательно выбрали путь воина и потому воспринимали свою грядущую судьбу хладнокровно. Но были офицеры резерва и студенты, которых призвали на военную службу и спешно обучили, прежде чем они получили последнее назначение. Именно они писали больше других. Нескольких таких писем лучше всего раскрывают дух пилотов-камикадзэ.

Цитируемое ниже письмо написано энсайном Сусуму Кадзицу из авиакорпуса «Гензан», базировавшегося в Корее. Кадзицу родился в 1923 году в городе Омура, в префектуре Нагасаки на севере Кюсю. Он закончил технологический колледж незадолго до поступления в летную школу ВМФ.

Дорогие отец, мать, братья Хироси и Такеси, сестра Эйко.

Я верю, что эту весну вы встретили в добром здравии. Я никогда не чувствовал себя лучше и теперь жду, полностью готовый к бою.

На следующий день я улечу далеко от нашего дома и шлю последний привет нашим соседям и вам. Благодаря господину Ямакава, недавно я получил шанс в последний раз выпить вместе с отцом, и теперь мне не остается ничего, кроме как ожидать призыва исполнить долг.

Мои ежедневные обязанности совершенно обычны. Я гораздо больше беспокоюсь не о том, что умру, а о том, сумею ли наверняка потопить вражеский авианосец. Эн-сайны Миядзаки, Танака и Кимура, которые полетят моими ведомыми, спокойны и собраны. Их поведение никак не обнаруживает того, что они в любой момент ожидают приказа вылететь для таранной атаки. Мы пишем письма и проводим время, играя в карты и читая.

Я уверен, что мои товарищи приведут нашу божественную Японию к победе.

Слова не могут передать мою благодарность любящим родителям, которые поддерживали и заботились обо мне с детства. Я могу лишь немного отплатить за милость, которую его императорское величество оказал нам.

Пожалуйста, проследите за результатами моих скромных усилий. Если их результаты окажутся хорошими, вспомните меня по-доброму и считайте, что мне повезло совершить нечто, достойное похвалы. А самое главное — не плачьте обо мне. Хотя мое тело исчезнет, мой дух вернется домой и останется с вами навсегда. Мои мысли и наилучшие пожелания всем вам, нашим друзьям и соседям. В заключение этого письма я молюсь за благополучие моей дорогой семьи.

* * *

Энсайн Теруо Ямагути родился в 1923 году на острове Гото в префектуре Нагасаки на севере Кюсю. Он рос под присмотром мачехи, поэтому его детство не было сообенно счастливым. После окончания университета Кокугакун в Токио он был призван на военную службу и направлен в авиагруппу «Амакуса», которая базировалась недалеко от его дома. Отсюда его перевели в 12-ю воздушную флотилию для участия в специальных атаках.

Дорогой отец.

Так как смерть уже близка, я могу лишь сожалеть, что за всю жизнь не успел сделать что-либо хорошее для тебя.

Совершенно неожиданно меня выбрали пилотом для специальной атаки и сегодня отправят к Окинаве. Поскольку отдан приказ на полет, из которого нет возврата, то я искренне желаю добиться успеха, выполняя свой последний долг. Но даже теперь я не перестаю восхищаться прекрасной землей Японии. Что это, моя слабость?

Узнав, что подходит мое время, я закрываю глаза и вижу перед собой твое лицо, лица матери, бабушки и своих близких друзей. Меня воодушевляет мысль, что все вы желаете, чтобы я был смелым. И я буду! Буду!

Моя жизнь на службе не наполнена сладкими воспоминаниями. Эта жизнь в смирении и самоотречении уж точно не была сладкой. Я не пригоден к военной жизни, и я вижу лишь то, что она дала мне шанс умереть за свою страну. Мне немного горько оттого, что я не успел испробовать все прелести жизнь до того, как поступил на военную службу.