Божество в камне

Калеб заозирался по сторонам и кивнул на проём, в котором только что скрылся оккультист.

– Спрячемся там.

– Уходи один, я останусь, – попросила фрейлина. – Если пойду с тобой, гвардейцы пустятся в погоню, а так я сумею их задержать.

– Но как ты объяснишься перед ними? – тревожился Калеб.

– Придумаю что-нибудь, иди же, иди.

Мучаясь в сомнениях, некромант всё же поддался на уговоры фрейлины. Когда в крипту нагрянула стража, Мадлен была одна. Девушке пришлось долго объяснять гвардейцам, как случайно наткнулась на труп незнакомца.

Этой ночью Мадлен вернулась в Лувр в сопровождении королевской охраны. Добравшись до постели, девушка с удивлением обнаружила лежавшую на постели записку. Взяв её в руки, Мадлен быстро поняла, кто был её отправителем.

«Дядя Сезар!»

Старший сын Мишеля, получивший своё имя в честь лучшего друга Нострадамуса, редко объявлялся в жизни девушки. Но каждое его появление было для неё поводом для радости. Сезар де Нотр Дам, как и его отец, когда-то посвятил свою жизнь путешествиям, оттого у него в запасе всегда было множество невероятных историй. Но самое главное, что именно ему остались в наследство все записи Нострадамуса.

Взглянув на записку, Мадлен прочла:

«Дорогая племянница! Обнаружив в заметках отца кое-что важное, я, не теряя времени, устремился в Париж, чтобы найти тебя.

Приходи на постоялый двор «Золотая арфа».

Важно: убедись, что об этом визите никто не узнает.

Твой дядя Сезар».

Мадлен несколько раз перечитала строки, написанные дядей. «Неужели дедушка оставил для меня ещё какие-то подсказки? Что мог обнаружить Сезар? Завтра с первыми лучами солнца я буду в «Золотой арфе».

Желая поскорее отойти ко сну, Мадлен забралась в постель. Её уже укутывал своими крепкими объятиями Морфей, когда странный звук в углу комнаты заставил девушку распахнуть глаза. Повернув голову в сторону и вглядевшись в темноту, Мадлен оцепенела от ужаса. Её глаза расширились, а в горле застыл немой крик: из тёмного угла, шаркая ногами, к её постели приближалась мёртвая Розетта.

Глядя на мёртвую Розетту, медленно приближавшуюся к её постели, Мадлен в ужасе комкала края одеяла. Лувр давно спал, погрузившись в ночные сновидения. В это время, ворочаясь в своей постели, Мадлен не могла сомкнуть глаз. Девушка до последнего отказывалась верить в происходящее. Но чем ближе оказывалась Розетта, тем сложнее было доказывать себе, что покойница нереальна. В комнате стало холодно. Казалось, что вместе с мёртвой девушкой в покои проникла сама смерть. Кто-то невидимый ледяной ладонью коснулся плеча мадемуазель Бланкар – девушка встрепенулась, пытаясь бороться со своими страхами, но скинуть с себя невидимую хватку так и не смогла. Мадлен, не моргая, вглядывалась в лицо подходившей всё ближе Розетты.

– Тебя здесь нет… ты умерла… умерла… – в ужасе шептала Мадлен. – Моё сознание играет со мной… мучает… терзает… Ты ненастоящая… ненастоящая!

Дрожа и сжимаясь в испуганный комок, Мадлен не спускала глаз с той, кого просто не могло здесь быть. Однако Розетта не выглядела призрачным видением. Её гулкие шаркающие шаги наполняли комнату. И, когда холодная бледная рука коснулась края балдахина, Мадлен почувствовала запах гнили и сырой земли. Розетта замерла, неестественно наклонив голову. Чёрные губы приоткрылись, искривив рот.

– Я умирала в страхе… Чувствовала боль и агонию. А потом меня пленили тьма и могильный холод. Смерть – это не покой. Смерть – это вечное скитание во мраке. Мне плохо… как же мне плохо…

Покачиваясь из стороны в сторону, Розетта стенала, плача о своей судьбе. Но вдруг её тело вздрогнуло. Шея хрустнула, резко повернув тяжелую мёртвую голову. Глаза Розетты стали злее, лицо страшнее, кровожаднее. Вцепившись пальцами в край кровати, она с ненавистью взирала на испуганную девушку.

– Я погибла из-за тебя, – утробно рычала покойница. – Моя смерть – дело твоих рук. Ты… это ты виновата во всём! Ты!

Забыв, как дышать, Мадлен затрясла головой.

– Нет, я не причастна к твоей гибели. Тебя убили по приказу Маргариты.

– Из-за тебя… из-за твоей тайны! Если бы ты не появилась при дворе, я бы была жива!

Хриплый голос Розетты становился всё громче, всё злее. Её красные мутные глаза будто ещё сильнее наливались кровью. Цепкие пальцы с силой ухватились за край одеяла и дёрнули его на себя. Мадлен, лишившись своего хрупкого убежища, поджала ноги, вжимаясь в спинку кровати.

– Почему ты здесь? – едва живая от ужаса, спросила фрейлина. – Зачем ты явилась ко мне?

– Мне нет покоя. И не будет. Никогда! И всё это из-за тебя…

– Чего ты хочешь?

– Мести! Хочу, чтобы ты почувствовала то, что ощущаю я. Хочу, чтобы твоё тело гнило в могиле. Хочу, чтобы твою плоть поедали черви. Хочу, чтобы твои близкие рыдали из-за твоей кончины. Хочу, чтобы твоя жизнь оборвалась. И я сделаю то, чего жажду: я заберу тебя с собой!

Лицо Розетты исказила нечеловеческая ярость. Вытянув руки вперёд, она двинулась на девушку. Ища спасения, Мадлен в панике оглядывалась по сторонам и вдруг вскрикнула.

– Ай!