Божьи слёзы

Витюша так не думал. Поэтому скривился, лёг на нары и отвернулся к стене. Жевал всухомятку ливерный пирожок и размышлял о жизни.

– Найдём деньги, не жухай, – Лёня завалился на другие нары и после еды они оба уснули до самого вечера, хотя и не пили, считай.

Через два дня, 28 ноября, тяжеленную дверь с маленьким закрытым из коридора на щеколду фанерным окошком распахнул старлей Хохлов. Был он в повседневной форме, но выглядела она как парадная. Сапоги хромовые зеркально отражали пол и Лёню с Витюшей. Импортный бы у старлея гуталин. Китель с брюками жена ему отгладила так, будто сегодня Хохлов улетает к министру МВД получать звезду Героя Советского Союза. А верх фуражки гнутой внутренней пружиной лихо поднимался к потолку.

– На выход! – крикнул старлей добрым командным голосом. – Не перепились пивом без милицейского надзора?

Банку Витюша с Лёней осушили на рассвете. Вчера рано уснули и оживились когда утром ещё темно было.

– Ко мне в кабинет, – поманил друзей Хохлов ладонью, направленной в его рабочую комнату.

Витюша с Лёней аккуратно и осторожно, как настоящие заключенные, разместились на ворсистом диване начальника их маленькой тюрьмы. Сели рядышком напротив стола и руки держали за спиной.

– Я взломщиков и грабителей заведения директора общепитовской точки Албаса Хамхоева поймал и отвёз в районное УВД. Три дурных обалдуя, – Андрей Хохлов радостно потер руки и сел на стол. – Вы свободны. Гуляйте, но не нарушайте! Понятно сказано?

Мужики встали, но не уходили.

– А кто это? – с лицом неосведомленного человека поинтересовался Витюша.

– И как же вы их моментально выловили? – Потрясённо воскликнул Лёня с эмоциональным перебором. – Высший класс!!!

– Это такая наша работа, – скромно сказал Андрей, глядя в окно.– Ну, если умеешь работать, ясный день. Я так подумал: Вот они надрались у Алика пивом. А дальше что? Разбежались с перепуга? Дверь-то взломали, пиво украли. Не платили же. Вот…И лежат далеко в степи, где людей нет и дорог?

Ну да, как же! Будут пить дальше. А где брать пойло? Восьми-то не было. В магазине не укупишь. Я обошел всех, кто производит самогон. Их шестеро в деревне, которые на продажу гонят. И вот Нина Игнатьевна Токарева сказала, что позавчера около семи в долг взяли четыре бутылки Потапов, Замашкин и Ступин.

– Ну, куда, подумал я, они пить пойдут? Рано же. Друзья спят почти все. Да и семьи чуть ли не у каждого. Значит, версия гнилая. Но самогон из горла пить – это ж пытка. Для жизни опасно. То есть пойдут, думал я, туда, где стаканы есть. А что у нас рано открывается из общепита? Рабочая столовая «Степная сказка». Прихожу – а они все там. Уже надрались. Мало чего соображали. Я их без наручников притащил в отдел, оформил, рапорт написал начальнику РОВД. И на мотоцикле с коляской отвёз в Заречный, сдал начальнику отдела разбоя. Вчера мне грамоту привезли за задержание организованной группы опасных преступников. Будут сидеть года по три. Это точно.

– А здорово! – сказал Витюша. – Я боялся, что они спрячутся и вы посадите нас.

– Так не бывает! – отрапортовал Хохлов.– Невиновных мы бережем и почем зря свободы не лишаем. У нас справедливость на первом месте.

– А самогонный аппарат конфисковали у бабки Токаревой? – тихо, как бы между прочим, поинтересовался Лёня.

– А смысл? – Хохотнул старлей. – У любого забери сегодня – так завтра им новый сделают. У нас трудиться на государство за малые деньги мужики просто не любят, но умельцев-то с золотыми руками – человек сто минимально наберётся. Аппарат бабке сделает кто-нибудь часа за три – она ему бесплатно десять литров отгонит и всем хорошо. Я изымаю, уничтожаю, акты посылаю в район. Борюсь, мол! Они меня хвалят, хотя понимают, что грипп и самогоноварение победить нельзя. Ну, всё. Идите, и впредь не грешите!

На улице мужики вдохнули до переполнения лёгких прекрасным деревенским воздухом с ароматом увядающей полыни из степи и задумались.

– Три дня прошло, – грустно оценил ситуацию Витюша. – Но к Лидке, к бывшей моей, за деньгами ходить бестолку. Пахнет от нас – это первое. Второе – от нас пахнет прилично и рожи кривые после КПЗ. Не даст денег. Можно не ходить, не позориться. Но уехать надо. К трезвой жизни в Зарайске, к обновлению моральному.

– Так к Наташке Разиной из промтоварного двинем. Мы не скажем, что деньги надо на билеты, а объясним, что на новые пластмассовые удилища собираем. Ты меня вообще не слушал? – Лёня обиженно отвернулся.– Я ж говорил – к Лидке твоей с запахом пива не сунемся. К Натахе надо хилять. Любовница она мне или ком с горы? Любовница даст. Денег, я имею в виду.

Дождались под забором сельсовета десяти часов и уверенно, ровным шагом, чтобы кто из окон их видит понимали – идут приличные люди, не шваль, вечно больная головой с похмела. Но Наташки на работе не было. В магазине бродила одна тётка Тимофеева, учётчица с весовой на току. Она вроде бы кофту себе выбирала. А продавщица Люба ходила за ней и шептала на ухо, что вот эта кофточка и вон та ей «ой как к лицу будут».