Божья коровка 2

Это Ольга знала, отец ей рассказал, да и сообщение в газетах было. Как Ольга поняла, отец тогда струхнул: на Политбюро могли с газетой разобраться, а заодно — и с теми, кто пропихнул статью в печать. Хотя она не сомневалась: не могут в СССР наказать за правду. Наоборот, гордилась. Редкий журналист в стране может похвастаться, что его статья послужила поводом для разбирательства на высшем уровне.

— Леонид Ильич предложил дать мне квартиру в этом доме, — продолжал Борис. — Что и было сделано. Так что это наше. Зацени, любимая!

Ольга отдала ему букет и обошла новое жилье. Увиденное ее поразило. Большая и просторная квартира, две комнаты, паркет… Импортная мебель! Новая, красивая. У них квартира лучше будет, разумеется, но ненамного. Но ее отец — зам заведующего отделом ЦК КПСС. Большая должность! А Борис всего лишь будущий студент, пусть даже и Герой.

— Мебель тоже дали? — спросила Ольга, завершив осмотр.

— Ага, сейчас! — он рассмеялся. — От них дождешься. Мебель я купил. Привезли, собрали. Вчера весь день этим занимался, потому и не звонил. Хотел сюрприз сделать. Ты рада?

— Да, — сказала Ольга. — Но лучше б позвонил. Я прямо извелась, не знала, где ты и куда пропал.

Она легонько всхлипнула.

— Прости, любимая! — обнял ее Борис. — Не подумал. Чурбан я бесчувственный, редиска! Побей меня!

— Дурак! — сказала Ольга. — И не лечишься. Я тебя люблю.

— И я тебя, — сказал Борис, и они поцеловались — крепко-крепко.

— Я по тебе скучала, — прошептала Ольга.

— Я по тебе — аналогично, — сообщил Борис. — Всю ночь на кровати проворочался — один как перст. Сегодня будем спать вдвоем.

— Развратник! — Ольга закраснелась.

— Просто я в тебя влюбленный, — он подмигнул. — Предлагаю выпить чаю с тортом — свеженький купил. Калории нам пригодятся…

Они прошли на кухню, где приготовили чай и пили его с тортом. Тот оказался настолько вкусным, что Ольга не смогла сдержаться и съела два куска.

— А кружки некрасивые, — заметила, насытившись. — Чай лучше пить из чашек.

— Купил, что подвернулось, — сказал Борис. — Сервиза нет, как и другой посуды. Решил, что с этим лучше справится моя любимая.

Ольга довольно улыбнулась.

— И шторы, — он продолжил. — Этаж у нас высокий, в окна не заглянут — дома вокруг пониже будут, но без штор в квартире неуютно. Да и от солнышка прикрыться… Займешься?

— Да, — кивнула Ольга.

— Только денег мало, — Борис вздохнул. — Мебель дорогая, плюс холодильник и стиральная машина… Придется, наверное, продавать «Москвич».

— Не нужно продавать! — заторопилась Ольга. — Нас с тобой возьмут в «Известия», мы будем получать зарплату…

Она рассказала о предложении отца.

— Что ж, я согласен, — кивнул Борис. — И думаю…

Он не договорил — в дверь квартиры постучали. Борис пожал плечами, встал и отправился в прихожую, оставив дверь в кухню приоткрытой.

— Здравствуйте, Борис! — долетел до Ольги девичий голосок. — Вы вчера мне обещали показать аккорды. Вот и зашла.

— Здравствуйте, Татьяна, — сказал Борис. — Проходите. Хотите чаю с тортом?

Через несколько мгновений в кухню вошла девушка — высокая и худощавая. В руке она несла гитару. Лицо довольно миловидное, одета в сарафан и босоножки. Прическа только никакая — хвост на затылке. Увидев Ольгу, девушка встала и посмотрела на Бориса.

— Знакомьтесь! — улыбнулся он. — Татьяна Мезина, соседка по площадке. А это Ольга Ковалева, моя невеста.

Ольга обожгла непрошенную гостью сердитым взглядом. Та смутилась.

— Я, наверное, потом зайду.

Она повернулась и быстро вышла. Хлопнула дверь в квартиру.

— Что это с ней? — Борис пожал плечами.

— Сейчас узнаешь! — разгорячилась Ольга. — Что тут происходит? Кто это такая? Зачем явилась?

— Ну, ты же слышала — соседка, — пояснил Борис. — Я к ним вчера за спичками зашел — забыл купить. А у них застолье — отмечали новоселье. Меня тоже усадили. Там с Татьяной познакомился.

— А ты и рад! Мог бы отказаться выпивать.

— Невозможно было, — вздохнул Борис. — Два генерала за столом. Один — отец Татьяны, другой — его приятель. И вообще, зачем мне ссориться с соседями? Ну, посидели, выпили, поели. У Татьяны гитара оказалась, я им сыграл и спел.

— Пел, значит? — наседала Ольга, подступая.

— Про любовь не пел, — он сделал шаг назад. — Про коней. Ведь про лошадок ведь можно? Они же безобидные.

— Я покажу тебе лошадок! — Ольга замахнулась.

Борис ловко увернулся и, сделав шаг вперед, обнял ее.

— Пусти, развратник!

Она замолотила по его спине.

— Ну, что ты, милая? — забормотал Борис и стал целовать ее лицо и шею. — К кому приревновала? Ты для меня единственная и желанная. Я так тебя люблю!

Она обмякла. Он подхватил ее на руки и унес из кухни в спальню. Не прошло минуты, как их тела слились. Блаженство охватило Ольгу. Затем был взрыв эмоций, крик страсти и истома сладкой неги.

— Все еще сердишься? — спросил Борис, лаская ее грудь.

— Сержусь, — сказала Ольга, пристраивая голову на его руке. — Ты гадкий и противный. Три дня не виделись, а уже другую отыскал. Аккорды показать ей обещался. Не на этой ли кровати?

Он захохотал.

— Ничего смешного! — надулась Ольга.