Божья коровка. Книга 2

– Ты красивая, конечно, – согласилась Ольга. – Парни с тебя глаз не сводят, но не все, заметь. Помнишь, как поэт сказал? И она продекламировала:

А если это так, то что есть красота,
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?

[3]

– Считаешь, я пустышка? – хмыкнула Зина. – Ну, ну. Кто лучшая скрипачка курса? Кто член комитета комсомола консерватории? Кто отличница и любимица преподавателей? У кого конспекты просите посмотреть перед экзаменами? Дальше продолжать?

– Не злись, Зинка! – поспешила Галя. – Ольга не со зла. Ты – все про квартиру с должностью, ну а мы хотим любви. Чтоб большая, настоящая, как о ней в романах пишут. Ты ж в нее не веришь.

– Почему? – не согласилась Зина. – Думаешь, Борис мне не запал? Еще как, подруги! Я с ним рядышком стояла, когда он петь закончил и сошел со сцены. Глянул он, – и я как будто воспарила. У него глаза, как луч гиперболоида,[4] прожигают до души. Сам красивый, даже шрам на лбу его не портит! В девятнадцать не пацан – мужчина. Жизнь с таким связать – большое счастье. А квартира с должностью его упрочит. Так я думаю. Ладно, – она посмотрела на наручные часы. – Поспешим, подруги, через пять минут начнется.

Девушки вспорхнули с лавки, словно птички, и цветною стайкой потянулись через улицу к консерватории. Впереди шагали и другие студенты. Плотною толпой поднимались на крыльцо с колоннами, заходили в широко распахнутые двери здания. Зина и ее подруги и представить не могли, что их сегодняшний разговор окажется пустышкой. Что запавший в сердца многих молодой Герой не придет к ним осенью учиться. Помешают непредвиденные обстоятельства.

* * *

Конец июня в Минске выдался дождливым: гремели грозы и хлестали ливни. Но июль, как будто специально ко дню рождения Бориса, разогнал на небе тучи. День обещал быть солнечным и теплым. Только этот дар природы именинник оценил потом. Его сорвала с постели трель телефонного звонка. Как был, в трусах, Борис добежал до аппарата и подхватил пластмассовую трубку.

– Алло? – промолвил сонно.

– Что, дрых? – в трубке раздался смех. – Отвык от дисциплины, старшина? Расслабился ты, Боря, на гражданке.

– Привет, Сергей, – Борис вздохнул. – Вчера немного зачитался, спать лег после полуночи. Могу себе позволить: отвоевались мы с тобой. Подъемы больше не для нас.

– Я в семь встаю как штык, – сказал Сергей. – Потом сижу, грызу гранит науки. Экзамены в университет не за горами, а я на службе почти все забыл. Учебники достали до печенки. Тебе завидую – сдавать не надо. Ладно, Боря, я чего звоню? Хочу поздравить с днем рождения. Теперь ты взрослый парень – целых двадцать лет.

– Сказал старик, которому полтинник, – Борис невольно засмеялся. – Сам-то когда двадцатилетие отметил?

– Три месяца назад, – сказал Сергей. – Как ни крути, но я постарше. Здоровья тебе, Боря и успехов, большого счастья в личной жизни. Красивого и доброго. Ты его достоин.

– Спасибо, – поблагодарил Борис. – А сам-то как? Подругу не нашел?

– Какие тут подруги? – вздохнул Сергей. – Родители следят, чтоб я зубрил, всех посторонних отгоняют, словно мух от меда. Как в тюрьме сижу.

– Ко мне отметить день рожденья отпустят?

– Сказали, чтобы ехал к нам. Так и велели передать.

– Отмечать свой день рожденья в гостях? Вы стол накроете, а я прибуду на готовое – дескать, поздравляйте? Волюнтаризм какой-то.

– Ты нехорошими словами не ругайся, – хохотнул Сергей. – Есть ряд причин. Во-первых, нам ты не чужой. Мать тебя родным считает – дескать, сына спас от смерти. Еще ты сирота, и стол приличный не накроешь, – так она сказала. Предложишь гостю водку с плавленым сырком, – друг снова засмеялся. – Но главное не в этом, Боря. Я стер культяшку до крови. Вчера гулять пошел, да так увлекся, что забыл: ноги-то нет. Домой вернулся, снял протез, а носок-то весь в крови. Мать увидала – хвать за сердце. Попричитала для начала, а потом пилила. В гости не отпустит, так что ждем тебя к шести. Придешь?

– Раз так, конечно.

– Ну, тогда до встречи.

В трубке запиликали короткие гудки. Борис положил ее на рычаги и занялся собой. Сложил постель в диван, оделся и умылся. Едва поставил чайник на плиту, как затрещал дверной звонок. Он побежал в прихожую. За дверью обнаружилась директор гастронома, Валентина Алексеевна, с заведующими отделами. В руке она держала тяжелый сверток, упакованный в бумагу.

– Здравствуй, Боря! – улыбнулась имениннику. – Принимай гостей.

– Проходите, – Борис отступил в сторону.

Директор с подчиненными прошли в зал и развернулись.

– С днем рождения тебя, Борис! – сказала Алексеевна и вручила ему сверток. – С двадцатилетием! Мы тобой гордимся: Героя воспитали. Здоровья и успехов, счастья в личной жизни. Прими от нас подарок, – она протянула ему сверток.

Борис взял его и развернул. В свертке оказались коробка шоколадных конфет и бутылка молдавского «КВВК», что означало «Коньяк выдержанный высшего качества». Это подтверждали напечатанные ниже цифры: «10 лет».