Божий дом

Скабберу удалось обмануть преследователей, укрывшись в грозовых тучах над округом Дейд. Но тут силы его иссякли — он же был ранен и истекал кровью, — и он жарким факелом упал на землю. Тело, раздувшееся было для боя, в падении сгорело почти дотла. Не стало ни доспехов, ни оружия, ни поразительной мускулатуры — яростный спуск все это спалил. Продолжайся падение дольше; Скаббер мог бы, пожалуй, сгореть целиком. Такого все-таки не произошло: Пылающая атмосфера поглотила мясо и Кожные покровы, оставив бесчувственный скелет, разум выкипел из перегретого черепа, а вот кости раскалились докрасна, но не распались — божьи кости не горят.

И на протяжении всего падения костный мозг, хоть и пенился, но по указаниям неразрушимой божеской ДНК воссоздавал нервы, мышцы, кожу, глазные яблоки, ногти и все остальное; скорость восстановления тканей отставала от горения, но ненамного, совсем ненамного; в конце концов Скаббер с оглушительным грохотом упал наземь, но и когда он лежал без чувств, не соображая ровным счетом ничего, процесс восстановления шел своим чередом. И вот фигура вновь стала человекообразной, хоть и тощей, очень-очень тощей. Он был совершенно гол и вне себя от боли, гнева и печали.

А в чем причина, он не знал. К нему вернулось сознание, он был способен видеть и слышать, но не ведал, ни кто он такой, ни что с ним случилось: устройства мозгового авторемонта, сами едва-едва восстановленные, еще трудились над реконструкцией его памяти. И, пока реконструкция не завершилась, он оставался бесчувствен и бессловесен, — ему было ясно лишь, что он ранен и нуждается в помощи.

Вокруг была ночь. Он лежал на пригородной улочке. По обеим ее сторонам стояли дома. Уличные фонари бросали на мостовую лужицы желтого света. Несколько окон тоже еще были освещены. Скаббер с трудом подтащил себя к ближайшему освещенному дому, взобрался на крылечко и, кое-как доковыляв до окна, постучал по стеклу пальцами — они почти отросли, но он все равно сморщился от боли.

К окну подошла женщина, дородная тетка средних лет в халате с цветочками. Бросила взгляд на Скаббера и отшатнулась, заорав:

— Том! Скорее сюда! Здесь у окна мужик, который подглядывает!..

Короткая пауза. Скрежетнул стул, скрипнули петли открываемого шкафа. Кто-то повозился в шкафу, потом захлопнул его. И наконец в гостиную вбежал крупный мужчина того же возраста, что и тетка, в синих джинсах, над которыми нависал животик, и веселой футболке. А в руках у него была бейсбольная бита.

— Где этот сукин сын?

— На крыльце. Осторожнее, Том!

Том распахнул дверь и вышел, замахиваясь на ходу. Скаббер, распластавшись на животе, выглядел, словно его пожевала кошка. Он умоляюще поднял руку и выдохнул:

— Помогите…

— Ну уж я тебе помогу так помогу, — рявкнул Том и с силой опустил биту на голову Скаббера.

Голова шмякнулась о крыльцо, отскочила, упала снова — двойной удар опять отключил сознание. Том отступил, замахнулся повторно.

— Том, не надо!..

— Почему, черт побери?

— Ты же знаешь, каковы эти уголовники! Еще подаст на тебя в суд…

Том остановил замах.

— Да, они такие, сволочи. Позвони в полицию. Но если этот тип пошевелит хоть пальцем, я его так огрею, что ему придется держать ответ на небесах!

Хозяйка дома удалилась. ДНК в теле Скаббера забурлила, затеяв новый ремонт поврежденного мозга. К прибытию полиции он оправился достаточно для того, чтоб исчезнуть куда угодно, лишь бы подальше от места происшествия.

Скаббер никогда не воображал себя глубоким мыслителем, а в настоящий момент был еще в серьезной беде, — мозг все еще чинил себя и вследствие этого насылал на него вспышками образы сомнительного характера. И все же он не мог не сообразить, что для достижения поставленной цели надо придумать что-нибудь свеженькое. Что бы это могло быть? Наверное, он сумеет изобрести что-то, как только пройдет головная боль.

Глава 41

Когда Скаббер, покинув Землю, вновь объявился в Божьем царстве, у него все болело и ныло. Впрочем, физическая боль вскоре утихла: боги поправляются быстро и даже, как уже отмечено, воссоздают себя в случае гибели. Поражение не привело к особым телесным страданиям, зато умственные, моральные муки были неописуемы. Как гнусно выли и хохотали Листячок и присные, выгоняя его с Земли! Вой и хохот до сих пор отдавались в ушах.

Соглашение с Декстером теперь можно было считать недействительным: Скаббер пытался сдержать слово, но был побежден. Теперь играло роль лишь то, что он сам не желал признать проигрыш и жаждал целиком и полностью посвятить себя возмездию.

Он опросил младших богов, но не нашел среди них желающих стать под его знамена и примкнуть к войне. Боги в большинстве своем ленивы и если не подстегнуты сильными эмоциями, такими, как похоть, голод или зависть, склонны возлежать, предаваясь эстетическому созерцанию. Ни один бог, ни одна богиня не захотели выступить на стороне Скаббера.