Божий Дом

— А то! Состояние можно найти в любых кишках, не обязательно звездных.

После ужина я отправился проведать Молли на шестой этаж. Она злилась на меня, так как я забыл, что это был день Святого Валентина и ничего ей не подарил. Она накричала на меня, и я почувствовал себя виноватым, так как она мне действительно нравилась, и я даже заметил, что она мне часто снится, что, вероятно, означало, что я в нее влюблен, и я точно обожал заниматься с ней любовью, так как она до сих пор стонала, как мокрая Месопотамка. В теории, мой интерес к ней не изменился, и я все так же видел в ней ученицу Св. Месопотамской Старшей Школы в короткой юбочке, марширующей на параде, и раскидывающей ноги в разные стороны, и мастурбирующей самым длинным жезлом, вызывая эрекцю у слабоумных легионеров, выстроившихся на пути парада, но меня задолбали в Городе Гомеров и моя сексуальная энергия пошла на спад. Я знал, что трахаюсь с ней частично для того, чтобы убедиться, что живу, и неприятная мысль приходила мне в голову, что, по логике, если я с ней особо не трахаюсь, не значит ли это, что я прекратил жить? Я слушал, как она говорит мне о том, что я стал скучный и тридцатилетний, и я понял, что в некотором смысле я таким и был, так как мне стоило неимоверных усилий выходить под пронизывающий ветер и смертельный холод, чтобы увидеть ее, несмотря на желание и ревность при мысли, что другой парень получает все то масло и мирт, предназначенные мне. Я почувствовал влечение и, видя ее, сексуальную и готовую прямо здесь и сейчас, я положил обе руки на ее сиськи, такие крепкие, подчеркнутые костюмчиком медсестры и обнажил ее светлые лобковые волосы, о которые я потерся носом, затем притянул ее к себе и целовал ее, вспоминая круговые движения ее бедер и губ, и мы возбудились как раньше. Я задавал себе вопрос, куда делась та часть меня, которая была готова совершить усилие и думал, что проведу с ней всю ночь, но она оттолкнула меня и попросила оказать ей услугу и осмотреть пациента с агонизирующим дыханием.

— Агонизирующее дыхание означает смерть. Он должен умереть?

— Я не уверена. У него миелома в терминальной стадии, почечная недостаточность, и он уже несколько недель в коме, но доктор Поцель так и не обсудил ситуацию с семьей и непонятно, продолжать ли диализ и когда он должен умереть. Это не имеет никакого смысла.

Я пошел его осмотреть. Это было слишком. Молодой мужчина, серый и умирающий, насыщающий своим дыханием комнату запахом мочевины. Его дыхательные центры были поражены и дышал он, скорее, как выброшенная на берег рыба. Я вернулся к Молли и сказал:

— Он умрет минут через пятнадцать. Ты уверена, что он не испытывает боли?

— Нет. Рант всю ночь давал ему морфий.

— Хорошо. — Меня затопило чувством, так как мы были молоды и не умирали, но, все-таки, в один день умрем, заполенные, если повезет, под завязку морфием, и я сказал: — Задерни его занавеску, родная, и давай поговорим.

Божий Дом считал невозможным дать неизлечимо больному молодому пациенту умереть в мире и без боли. Хотя и Поцель, и Рант согласились дать Человеку с Агональным Дыханием умереть этой ночью, консультант-нефролог, искусный Слерпер по имени Мики, бывший футбольной звездой в колледже, осмотрел пациента, завопил и срочно вызвал Ранта. Мики с пеной у рта бесился, что его «случай» умирает. Я упомянул о раке кости в конечной стадии, на что он ответил: «Да, но мы поставили шунт для диализа за восемь тысяч и каждые три дня диализная команда приводит показатели его крови в совершенство». Я понял, что дальнейшее будет омерзительно, и ушел. Рант выскочил из лифта, закипая, и побежал по длинному коридору, стетоскоп болтался как слоновий хобот. Я думал о костях, изъеденных миеломой до состояния хрупкости, напоминающей рисовые хлопья. Через несколько минут Человек с Агональным Дыханием даст остановку сердца. Если Мики решит начать закрытый массаж, кости грудной клетки превратятся в пыль. Даже Мики, принявший философию Легго всегда делать все для каждого пациента, не решится объявить остановку сердца.

Мики объявил остановку сердца. Терны и резиденты со всего Дома помчались в палату, чтобы спасти Человека с Агональным Дыханием от легкой и безболезненной смерти. Я вошел в комнату и увидел даже большую мерзость, чем ожидал: Мики делал закрытый массаж и можно было слышать, как хрупкие кости трескались и ломались под его сильными мясистыми лапами, индус-анестезиолог, качающий кислородный мешок, смотрел на происходящее с сочувствием и состраданием, возможно, думая о мертвых бродягах, собираемых, как мусор на рассвете в Бомбее; Молли плакала, пытаясь выполнять распоряжения, а Рант орал: «Прекратите, не спасайте его!», и Мики, ломая кости, вопил: «Пошли все вон! Каждые три дня его показатели идеальны!»