Божий дом

- Таковы уж люди, - заметил Ариман. - Между прочим, где он, ваш пророк? Что-то я не вижу здесь никого, кто бы смахивал на пророка.

- Он у себя в комнате, у него хандра. Пророк он великий, но иногда на него нападает такая блажь, хоть вой.

- Хотелось бы с ним познакомиться.

- Ну не знаю, не знаю... Ему не по сердцу, когда я вторгаюсь к нему без разрешения, да еще не один.

- Но мы не посторонние, мы друзья, - заверил Ариман. - Не правда ли, Меллисента?

- Я-то дружелюбна, - вступила в разговор Меллисента. - Я ведь готовлюсь стать богиней любви...

- Замечательно, - отозвался Листячок. - У нас, правда, уже есть одна такая, но, быть может, удастся пристроить тебя к ней в помощницы.

- Послушай, я вовсе не ищу работу, - улыбнулась Меллисента. - Я всего лишь поддерживала разговор, понимаешь?

- Пойдем посмотрим, не согласится ли Артур принять вас.

И Листячок повел гостей по тягостно короткому коридорчику к дальней спальне, где жил Артур.

Артур у себя в спальне читал одну из своих бесчисленных книжек по мифологии. Выяснилось, что жизнь вместе с мифическими персонажами, материализованными во плоти, вовсе не снижает потребности читать о других мифических персонажах. Казалось даже, что боги, материализовавшись, как бы дешевеют. Разрушают часть своей тайны. Оборачиваются заурядными своекорыстными существами, хоть и могущественными.

Противно осознавать, как мало боги пекутся о вас, если не возжелают вашего тела. Вы для них - тело и только тело, а едва они расстанутся с вами, что произойдет достаточно скоро, они переключатся на кого-нибудь еще. Им-то хорошо - а вам, познавшему любовь бога или богини, вам что дальше делать?

Но все мысли улетучились, когда в комнату вошла Меллисента, стройная, прекрасная, излучающая особый свет, какой присущ лишь небесным созданиям, блистательная, обольстительная, такую бы поиметь... Артуру, однако, и в голову не пришло, что это реально. Намерение, может, и мелькнуло - он не был бы живым человеком, если бы сдержался, - только присущая ему низкая самооценка вмиг расставила все по своим местам. "Какая исключительная красавица, какая желанная женщина, - решил он, - но, с ее точки зрения, я не представляю собой ничего особенного, и она, конечно, права..."

- Меллисента, это Артур, - сказал Листячок.

Она сделала шаг и протянула руку. Рука богини! Артур сжал ее пальчики, и его будто током ударило - он вдыхал аромат ее духов, и его мозг и тело источали тысячи флюидов...

- Рада познакомиться, - произнесла Меллисента.

- Я в восхищении, - пробормотал Артур.

Глава 32

На вечеринку Астурас перенесся мгновенно - или так близко к мгновенности, как только возможно. Ради предосторожности он предпочел сделаться невидимкой. Уж чего Астурас вовсе не желал, так это глупой болтовни с Листячком и его дружками. Они в разработанный им план никак не входили - их же интересовало лишь самовозвышение, а отнюдь не спасение Вселенной. Ничтожества, как все божки, преследующие низменные цели. И даже если нет, Астурас явился на Землю не для пошлого трепа.

Невидимый, Астурас скользил меж многочисленных шумных гостей. Он был чем-то вроде призрака, беззвучного и неосязаемого. Он искал Купидона. И тут Артур с Меллисентой вышли из Артуровой спальни.

Так именно этот невзрачный человечек - виновник всей суеты? Вот уж, глядя на его невыразительные черты, никак не подумаешь. Но чем черт не шутит, случается и такое.

А вот и Купидон, спрятался за пальмой в горшке. Разумеется, Купидон тоже был невидимым, по крайней мере, для собравшихся здесь младших богов и людей. Но от высших богов не укроешься, и Астурас различил его без особого труда - пухленький кучерявый мальчик с луком и стрелами.

Астурас было шагнул к нему, подумывая, не вернуть ли себе видимый облик и не объясниться ли с Купидоном начистоту. Только сразу стало ясно, что ничего не получится. Божонок еще не достиг возраста рассудительности, действовал импульсивно, просто по настроению. Для него все это - шалость, проказа, и раз он решил пошалить, его не отговоришь.

И Астурас избрал иную тактику - выждал до самой последней секунды, дал Купидону прицениться, но перед тем, как крылатый мальчуган пустил стрелу, подтолкнул его под локоть.

Стрела сорвалась с тетивы...

Глава 33

Сделав все, что мог, и не удосужившись проверить результат, Астурас отбыл обратно домой. Теперь он думал о том, какой миф разыграть с женой, Летайей, - надо бы что-то величаво-романтичное, с классическим оттенком. Он так увлекся, обмозговывая детали мифа и как именно приступить к мифотворчеству, что даже не сразу понял: ферма покинута!

Он кинулся к коровам: "Вы видели, как уезжала моя жена Летайа?.." Они отвечали "нет", но странно-уклончиво. Словно все же знали иной ответ, только оглашать не хотели. Астурас недоумевал, в чем дело. Мелькнула мысль, что уклончивость - от общеизвестного коровьего нежелания превращаться в ростбиф: для коровы, принесшей плохие новости, участь вполне вероятная.