Божии дворяне

                    “И со стен на них бросали котлы с кипящей смолой, и греческий огонь, и громадные камни, так что это было чудом Божьим, что их всех не раздавило; и мессир Пьер и его воины не щадили там своих сил, предпринимая эти ратные труды и старания, и они продолжали так крушить этот замаскированный вход секирами и добрыми мечами, дрекольем, железными ломами и копьями, что сделали там большой пролом. И когда вход был пробит, они заглянули и увидели столько людей – и знатных, и низкородных, что казалось, там было полмира; и они не отваживались туда войти.

                 Когда Альом, клирик (священник – В.А.), увидел, что никто не осмеливается туда войти, он вышел вперед и сказал, что войдет туда. Ну, а там был некий рыцарь, его брат по имени Робер де Клари, который запретил ему это делать и который сказал, что он не сумеет туда войти, а клирик сказал, что сделает это; и вот он пополз туда, цепляясь руками и ногами; и когда его брат увидел это, то схватил его за ногу и начал тянуть к себе, но клирику все же удалось туда войти наперекор своему брату. Когда он уже был внутри, то греки, а их там было превеликое множество, ринулись к нему, а те, кто стояли на стенах, встречали его, сбрасывая огромные камни. Когда клирик увидел это, он выхватил свой нож, кинулся на них и заставил обратиться в бегство, гоня перед собой, как скот. И тогда он крикнул тем, что были снаружи…: “Сеньоры, идите смело! Я вижу, что они отступают в полном расстройстве и бегут!” Когда мессир Пьер и его люди, которые были снаружи, услышали это, они вступили в пролом, а их было не более десятка рыцарей, но с ними было еще около 60 оруженосцев, и все они были пешими. И когда они проникли внутрь и те, которые были на стенах или вблизи этого места, увидели их, они были охвачены таким страхом, что не отважились оставаться в этом месте и покинули большую часть стены, а потом побежали кто куда. А Император Морчофль (узурпатор Алексей V – В.А.), предатель, стоял очень близко оттуда, на расстоянии не более того, чем пролетел бы брошенный камень, и он велел трубить в свои серебряные трубы и бить в литавры и устроил весьма сильный шум…” 

                    Как видно, византийская армия, пребывавшая при последних Императорах на положении падчерицы и финансировавшаяся ими “по остаточному принципу”, к описываемому времени только и была способна производить “сильный шум”, но не более того! И напрасными оказались великие труды Алексея I, Мануила I и Иоанна Комнинов. Ибо еще в те далекие времена была справедливой мысль, через 600 лет высказанная Наполеоном:

                    “Кто не желает содержать свою армию, будет вынужден содержать чужую”.

Несколько мыслей о правопреемстве византийского наследства