Божий контрабандист

Все мыслимые препятствия встали на моем пути в Глазго. И тем не менее тихий и ясный голос внутри меня, равнодушный ко всем человеческим расчетам и рассуждениям, никогда не ошибающийся, казалось, говорил мне: "Езжай". Это был тот же голос, который позвал меня в ту памятную штормовую ночь, голос, велевший мне заговорить на фабрике, голос, повеления которого не поддавались логическому объяснению.

На следующий день я поцеловал Мартье и Гелтье, пожал руку папе и Корнелиусу и сбежал вниз к автобусу, который повез меня в путешествие, продолжающееся до сих пор.

Глава 6 Игра по-царски

Я вышел из поезда в Лондоне, держа в руках газету, на которой был записан адрес штаб-квартиры WEC.

Рядом с вокзалом деловито кружили большие красные автобусы и высокие черные такси. Я подошел к полицейскому, протянул ему газету и спросил, как мне пройти по этому адресу. Офицер взял газету и посмотрел на нее. Затем, кивнув головой, он протянул руку и говорил в течение нескольких минут, для ясности показывая рукой направление. Я изумленно смотрел на него, не понимая ни одного слова. В смущении я забрал у него газету, сказал "данк у" (искаж. от англ. "thank you" - "спасибо") и пошел в направлении, куда он махнул рукой в начале своего объяснения.

Я попробовал расспросить других полицейских, но результаты были такими же неутешительными. Оставался единственный выход: мне пришлось потратить на такси драгоценную валюту. Я нашел свободное такси, припаркованное у обочины дороги, вручил водителю газету и закрыл глаза, когда он помчался по левой стороне дороги. Через несколько минут он остановился, показал на газету, а затем на большое здание, которое отчаянно нуждалось в ремонте.

Я подхватил свой чемодан, поднялся по ступенькам и позвонил. Мне открыла женщина. Я старательно объяснил ей, кто я и зачем пришел. Дама смотрела на меня отсутствующим взглядом, который красноречиво говорил о том, что она даже отдаленно не уловила темы моего сообщения. Она рукой подала мне знак войти, указала в холле на высокий стул с прямой спинкой и исчезла. Вернулась она с мужчиной, который немного говорил по-голландски. Я еще раз объяснил, кто я и зачем приехал.

"Ах, да, конечно. Но разве вы не получили нашу телеграмму? Мы телеграфировали вам три дня назад, что на данный момент в школе мест нет".

"Я получил телеграмму, сэр".

"И все же приехали?"

Я был рад видеть, что мужчина улыбается.

"Наступит время, когда место освободится, - сказал я, - я уверен в этом. Я хочу быть наготове".

Мужчина опять улыбнулся и велел мне подождать. Когда он возвратился, он принес новости, на которые я рассчитывал. Я могу остаться в штаб-квартире на некоторое время, при условии что буду работать.

Так начались два самых трудных месяца моей жизни за границей.

Физическая работа, которую мне приходилось выполнять, была несложной: мне нужно было покрасить здание WEC. Когда я привык к лестницам, я стал получать удовольствие от своей работы. Я даже не пошел на праздник по случаю коронации королевы Елизаветы. Наши сотрудники постоянно кричали мне, приглашая спуститься вниз и посмотреть коронацию по телевизору. Но я предпочитал свой насест, откуда мне были видны флаги на крышах домов и самолеты, выполнявшие над городом различные фигуры.

Самым трудным в эти два месяца было изучение английского. Я так усердно работал над языком, что моя голова постоянно болела. Работники WEC практиковали то, что у них называлось "тихим утренним временем" - они вставали задолго до завтрака, чтобы в тишине почитать Библию и помолиться перед началом работы. Никто не произносил ни слова. Мне это очень нравилось. Я вставал с первыми птицами, одевался и выходил в сад с двумя книгами в руках. Одна из них была английской Библией, а другая словарем. Без всякого сомнения, это была отличная техника, но в ней присутствовал некоторый изъян. Мой английский того периода изобиловал такими архаичными словами и выражениями из Библии, как, например, "истинно, истинно говорю тебе". Однажды за столом я пересказал просьбу моего соседа передать ему масло следующим образом: "Так говорит сосед Андрея, да не будет ли тебе угодно передать масло".

Но я учился. Через полтора месяца пребывания в Англии директор попросил меня провести вечернюю молитву. Спустя семь минут мой запас английских слов иссяк и я сел. Через две недели меня еще раз попросили провести молитву. На этот раз я выбрал из Библии слова Иисуса, сказанные Им слепому по дороге в Иерихон: "Вера твоя спасла тебя". Это был необдуманный поступок, потому что межзубный английский звук для голландца проклятие (Имеется в виду звук, передаваемый сочетанием "th"; фраза "Вера твоя спасла тебя" ("Thy faith hath saved thee") перенасыщена этим звуком).

"Веда двая спасла теда", - объявил я, после чего в течение четырнадцати минут я пытался выразить свою точку зрения к великой радости всех собравшихся.