– Естественно, – согласился наблюдатель, – я слушаю. Все ваши действия записываются на магнитофон и видео.
– И вы что, проверили наши личные дела? – спросила Стелла.
– Уверен, что служба безопасности сделала это.
– Чёрт возьми! – взорвалась она. – Не рассчитывайте на меня, мальчики. Студенткой я числилась в радикалах.
Эдвард подавил злость и негодование и выдавил улыбку.
– В радикалах? Так же, как и я. А ты, Минелли?
– К чёрту! Нет. В первый раз я голосовал за Хемптона.
– Предатель! – прокомментировал Реслоу.
– О мёртвых плохо не говорят, – напомнил Эдвард. – Он много сделал для науки. Например, поддерживал космические программы.
– И срезал расходы на внутреннее развитие, – добавила Морган. – Но Крокерман не лучше.
– Может, попытаться встретиться с президентом? – предложил Минелли. – По телевизору.
– Мы останемся здесь до конца жизни, – провозгласил Реслоу так торжественно, словно вручал премию Винсента. Слова геолога прозвучали и серьёзно, и нарочито мелодраматично.
– Кто из нас самый старший? – поинтересовался Эдвард, сознательно заявляя права на лидерство, чтобы отвлечь друзей от размышлений о будущем. – Мне тридцать три года.
– А мне тридцать, – сказал Минелли.
– Двадцать девять, – объявил Реслоу.
– В таком случае, я старше всех, – заметила Стелла.
– А сколько тебе лет? – спросил Эдвард.
– Не твоё дело.
– Они-то знают, – предположил Реслоу. – Спросим у них.
– Не сметь! – со смехом предупредила Морган.
Слава Богу, подумал Эдвард, мы в хорошем настроении, настолько хорошем, насколько это возможно. Нас не подвергают мучениям, если не считать нескольких уколов. Нет смысла стараться узнать друг о друге побольше. У нас хватит времени для этого.
– Эй, – взвизгнул Минелли, – кто-нибудь! Моё лицо… Моё лицо… На нём что-то растёт.
Сердце Эдварда учащённо забилось. Никто не проронил ни слова.
– Слава Богу! – продолжил Минелли через несколько мгновений, очевидно добиваясь как можно большего эффекта. – Да это борода. Эй, подать сюда электробритву!
– Мистер Минелли, – едва выговорил наблюдатель, – не шутите так больше, пожалуйста.
– Мы забыли предупредить вас, – извинился Реслоу.
– Я выступаю здесь в роли записного дурака, – объяснил Минелли. – Это на случай, если вы собираетесь надолго задержать меня.