Божий Суд

Пораженный этим зрелищем я некоторое время постоял перед захлопнувшейся дверью. Затем, сообразив, что иного пути у меня все равно нет, решительно потянул дверь на себя.

Она распахнулась легко и беззвучно. И опять я не увидел перед собой знакомого интерьера радиомастерской. Но на этот раз вместо тьмы, встречавшей отца, я увидел яркий белый свет, заливавший весь прямоугольник двери. И этот свет, как ни странно, ничего не освещал, и в то же время за ним ничего не было видно. Это была какая-то необычная стена света.

Я протянул руку, и она по локоть исчезла в этой стене. Тогда я, не раздумывая, шагнул вперед.

II

Стена света, ставшая вдруг стеной мглы, осталась за моей спиной. Я оказался в абсолютно стерильной светлой комнате. Белые матовые стены, белые матовые полы, а впереди стеклянная двустворчатая дверь. Любопытства ради я обернулся назад, подумав о том, можно ли мне вновь проникнуть через эту черную стену в мир живущих, но за спиной моей уже была все та же белая стена, что и по бокам. Твердость и прочность ее я проверил своей рукой. Через такую стену я пройти бы не смог.

Тихий женский голос откуда-то со светящегося потолка спокойно объяснил: "Вы находитесь в карантинном блоке, после вашей идентификации вы сможете пройти в следующий зал".

Я не понял, в чем заключалась эта самая идентификация. Вроде бы мелькнул красноватый луч, осветивший меня на мгновенье, а может, мне это только показалось. Но на двухстворчатой двери вдруг клацнул невидимый замок и тот же тихий женский голос сообщил, что я могу идти дальше.

Коридор, в котором я оказался, был бесконечным. По крайней мере, я не видел, где он начинается, и где заканчивается. Стены и пол его были также белыми и матовыми, а потолок светился. Но главным отличием от того предбанника, где я находился до этого, было наличие множества дверей. Точно таких же, как та, через которою я сюда и попал.

Ради удовлетворения собственного любопытства я хотел посмотреть, что за ними, но все двери были без ручек, да и внутренний голос мне сразу подсказал, что там нет ничего интересного.

Такие же карантинные боксы. Поэтому я неспешно побрел по коридору.

Хотя глагол «брести» тут вряд ли подходит, поскольку способ, с помощью которого я стал передвигаться, нельзя было назвать ходьбой. Я мог и вовсе не переставлять свои нижние конечности, но стоило мне подумать, что я хочу переместиться, как все мое существо передвигалось в нужную точку. Причем, скорость движения тоже увеличивалась или уменьшалась по моему желанию. Это было весьма забавным, и я даже пожалел, что при жизни я не имел возможности перемещаться таким эффективным способом.

А медленно я двигался в надежде, что вдруг откроется одна из дверей и я увижу еще кого-нибудь. Но двери мелькали одна за другой, а никого так и не было. Мне стало скучно, и я дал сам себе команду "Ну, что там впереди?" И почти сразу же оказался перед широко открытой дверью, ведущей в какой-то довольно большой зал.

III

Обстановка в этом зале мне напомнила о регистратуре. То ли в поликлинике, то ли в гостинице. Я собрался было войти туда, как передо мной возник дядечка неопределенного возраста с окладистой бородой, одетый во что-то, напоминающее рясу, и сурово произнес:

— Не суетись. Сначала идентификация. Встань сюда.

И он указал на темный кружок, нарисованный на полу.

Я завис над указанным местом. Снова мелькнул красный луч. А старичок сердито заметил:

— Ну и почему опаздываем?

Я слегка оторопел, и выразил свое удивление весьма резко:

— Дед, ты уж выбери что-нибудь одно: или я тороплюсь, или я опоздал. А то как-то несуразно получилось.

Вахтер, или кто он тут был, глянул на меня иронично и ответил:

— Ты вошел сюда уже давно, где ты так долго шлялся?

— Шел по коридору. Он такой длинный.

— Ты не шел, елы-палы. Ты полз, — сердито заявил он, вынимая из какого-то шкафчика и вручая мне что-то вроде пластиковой папочки с документами. — Что там смотреть, где там ходить? Одни двери разглядывал? Так за ними нет ничего. Для тебя. Надо было сразу сюда. А теперь ты всю очередь сломал. Вот он

2007040919590110- й! — произнес он, обращаясь уже к светлым личностям, сидящим за конторкой. Чей он?

— Ну слава Богу, нашелся, — произнесла одна из них и добавила, обращаясь уже ко мне, — Пройдите сюда.

Я проскользнул к ее конторке, миновав какого-то полноватого субъекта в очках и сухонького лысоватого мужичка лет шестидесяти.

— А почему, собственно, вне очереди?! — возмутился толстячок. — Я пришел раньше, он где-то шлялся, как правильно заметил товарищ, — кивнул он головой на швейцара в хламиде. — А теперь его вне очереди. Что, и на этом свете, как и на том, тоже везде блат и кумовство? Я жаловаться буду!