БП - 2

Полубезумные, плохо связанные и почти не имеющие смысла слова молодого шатающегося киборга эхом разносились по темному коридору. Вертинский чувствовал себя израненным животным сумевшим отлежаться и не попасться на глаза охотникам. И после долгого выжидания любому животному нужно только одно – вода. Как можно больше воды. А еще ему нужен доступ в инфо-сеть. И только потом немного еды и медикаментов. Культи ног поджили, больше не кровоточили. Новый имплантат печени работал в штатном режиме. После хорошей промывки водой, после вывода накопившихся токсинов, искусственные внутренности перестали жужжать и щелкать как безумные жуки. По непонятной причине обновилась кожа – и теперь с него слезали целые лохмы сухой шелушащейся старой кожи. Зажили мелкие бесчисленные ранки. Полностью прошла лихорадка, исчез тяжелый нехороший запах от места сочленения живой плоти с металлом. От Нортиса по-прежнему воняло, его за пару миль могла учуять даже крыса с насморком. Но крыс он не боялся. И всерьез подумывал о том, чтобы прикончить одну, выпотрошить и съесть сырой – ему срочно нужны белки и углеводы и неважен их источник.

Призрак погибшей Марлин больше не стоял перед мысленным взором киборга. Она не исчезла, просто отступила назад, встала за спины его родителей и сестренки, что вот уже десять лет неотрывно смотрели на него с безмолвным укором на окровавленных лицах. Но сегодня, впервые за все прошедшие с момента их смерти годы, его крохотная сестренка едва заметно улыбалась. Стоя в сумраке его больного разума, одной рукой она держалась за ладонь мамы, а в другой сжимала за волосы отрубленную голову брата Джорджи. И улыбалась… с благодарностью. Ведь он наконец-то сделал хоть что-то для того, чтобы справедливость восторжествовала.

76.

Вертинский остановил в одном из широких и скудно освещенных технических коридоров, вплотную примыкающем к жилым помещениям. Здесь проходило несколько труб с горячей водой, под потолком имелось крохотное отверстие, откуда исходил ровный поток свежего воздуха. С другой стороны коридора шли трубы с холодной питьевой водой, под решетчатым настилом пола бежали по пластиковым коробам канализационные воды. В небольшой нише, спрятанной за трубами торчало несколько вентилей и автоматических реле для дистанционного открытия и закрытия магистралей. Коридор строили в те незапамятные времена и по тем проектам, когда будущее в корпоративном городе виделось светлым и радужным. Об этом говорило и выцветшее пластиковое панно на одной из стен, изображающее широко улыбающихся рабочих стоящих в обнимку и глядящих, как улыбающиеся роботы тянут трубы. Над головами рабочих улыбчиво сиял слоган «НЭПР — за нами будущее!». Будто для демонстрации глубокой ошибочности и абсурдности этого заявления, под панно лежали изгрызенные человеческие кости. Кого-то здесь застала смерть — и не исключено, что одного из тех самых улыбчивых рабочих, превратившегося сначала в калеку, затем в безработного, а затем и в бродягу, однажды легшего здесь спать и больше не проснувшегося.

Выбор места для отдыха очевиден – здесь тепло, здесь сухо и есть приток свежего воздуха. Слишком сухо, поэтому крысам здесь не прижиться. Чтобы здесь прижиться, нужно обильно пить, а все источники воды надежно защищены армированным пластиком и сталью. На магистралях с горячей водой видны остатки постелей. Здесь часто спали люди. Возможно община бродяг, что днем выпрашивали и воровали еду на улицах внешнего сектора, а ночами приходили сюда. Заглянув в нишу, Нортис обнаружил небольшой и явно самодельный отвод от трубы с холодной водой, снабженный запорным устройством. Такая же трубка выходила из трубы с горячей водой. Еще через минуту он обнаружил спрятанный за коробкой с реле провод оканчивающийся универсальным разъемом подходящим для всех без исключения браскомов и планшетов. Подойдет он и для АКДУ и для платформы. Вверху, на самодельной полке поверх труб, нашлось несколько кружек, тарелок, парочка треснутых пластиковых ведер, заклеенных скотчем.

Повезло. Нортис набрел на настоящий оазис. Первым делом он проверил трубки с водой и не остался разочарован — на ладонь брызнула сначала холодная вода, а затем кипяток. Выпив так много воды, сколько смог, он принялся отмываться. Вся вода уходила под решетчатый настил, и Вертинский наплескался вдоволь. Ему потребовался час, чтобы содрать с себя спекшуюся корку из пыли, крови, гноя и пота. После чего пришлось заняться стиркой, раз за разом сливая черную воду и заливая свежую. Стирал в кипятке — опустив в ведро стальную руку. Отмытая сталь ярко заблестела, Вертинский не отрывал взгляда искусственных глаз от сверкающей стальной руки. На несколько секунд блики его заворожили и потребовалось волевое усилие, чтобы вернуться к делам.