БП - 2

Грохот выстрела древнего огнестрельного оружия превзошел все ожидания. Особенно если сравнивать со стрекотом игольников. Превзошел все ожидания и эффект попадания. Сноп картечи зацепил сразу шестерых. Следующий выстрел установил новый рекорд, угодив в семерых. Вот тут и появилась кровь – она хлынула обильно из уродливых рваных ран, орущие люди повалились на мусор, многие попытались испуганно отпрянуть, но стена людей потащила их вперед – прямо навстречу смерти.

— Еще! – велел Хэм.

И опять в огромном зале зазвучало категорически запрещенное древнее оружие, которое, казалось бы, давным-давно отжило свой век. Игольники старались не отставать от смертоносных предков, добавляя щедрую лепту к заполнившей воздух смерти. Крутящиеся в агонии мятежники роняли железные прутья и биты, падали на пол куски камня и стали, из-за криков боли и страха почти неслышен стал голос святого отца Микаила.

Хэм совершил большую ошибку. Он сильно недооценил мятежников. Они не остановились. И нанесли ответный удар. На «нулей» обрушился настоящий каменный град с вкраплениями металла. Настала очередь бандитов облиться кровью и почувствовать опаляющую боль. Камни разбивали головы и прикрывающие их ладони, дробили пальцы, били в колени, заставляя ноги подгибаться, ударяли в животы и барабанили по плечам. С яростью обреченных восставшие рвались вперед, с каждым мигом сокращая расстояние. Искаженные бешенством лица в брызгах крови, застывшие в неумолчном хриплом реве рты, топающие по мусору и трупам ноги, орущий с потолка голос Мики Дозы. Все окончательно превратилось в праздник безумия.

— Огонь! – завопил Хэм и удивленно уставился на спину бригадира, что так смело шагнул вперед. Стоп… это не бригадир шагнул вперед – это он сам отступил назад. Отступил и даже не заметил этого… а вот его бойцы заметили – на Хэма обратились взгляды многих. А проклятые губы продолжают мелко дрожать, несмотря на щедрую алкогольную анестезию… он не трус! – Огонь!

Выхватив игольник, он сделал пару нарочито широких шагов вперед и начал стрелять. Водил оружие из стороны в сторону, с силой давя на курок и что-то бессвязно крича. Толпа надвигалась. Окровавленная, потерявшая многих, но ничуть не поредевшая, не ослабевшая и не потерявшая решительности. Да что с ними такое? Почему они не отступают?

— Огнемет! Огнеметом их, парни! Огнеметом! – завопил Хэм и не узнал своего так странно сдавленного голоса. Его услышали, в стороне робко сверкнул язычок красного пламени, тут же вытянувшегося и ударившего широкой гудящей струей.

Ревущее пламя захлестнуло десятки вплотную подошедших людей. Дым и огонь поглотили их. Раздавшиеся безумные крики не могли отразить всю ту чудовищную боль, что охватила их горящие тела. Пылающие кричащие фигуры начинали куда-то бежать, большую часть несчастных хватало на два-три шага, после чего они падали и катались в агонии, пытаясь сбить пламя. Другие, обезумевшие, бежали долго, совершая ужасный огненный спринт наперегонки с уже обнявшей их жгучей смертью. Но в конце концов падали и они. К потолку потянулся смрадный чад.

— Внимание! Это Федеральная Служба Дознания! Совершается серьезнейшее преступление! Немедленно прекра… о Господи Боже… – голос оператора сорвался, перешел в задушенный кашель. Камеры паука наблюдателя передавали всю картину творящегося ужаса в мельчайших деталях и в так ненужном сейчас приближении. Не говоря уже о прекрасных насыщенных красках.

Руки раздирающие плавящееся лицо. Разинутый в крике рот заполненный огнем. Горящая женщина мертвой хваткой вцепившаяся в мужчину, что бьет ее тесаком, пытаясь оторвать от себя плюющуюся огнем жертву. Лежащие среди мусора островки огня. Упавший под рекламным стендом парень, своим огнем осветивший пластиковый плакат НЭПР с давным-давно никого не воодушевляющими словами: «Вместе с НЭПР всегда теплее!».

Бунтовщиков не остановил и огонь. Ревущие мятежники преодолели разделяющую их дистанцию, за каждый метр заплатив огромную цену. Но цели достигли. Две стены столкнулись. И это был конец армии «нулей». Невозможно противостоять стихии – коей и были бунтовщики. Волна кричащих людей захлестнула бандитов, мгновенно подмяла под себя, втоптала в пол. Включенное на полную мощность пламя огнемета еще раз хлестнуло по живой стене, вызвав крик боли из десятка глоток, а затем задралось вверх и ударило к потолку. Над колышущимся человеческим морем колебался из стороны в сторону огнедышащий фыркающий вулкан, за оружие схватилось множество рук, все тянули на себя. Остервенело машущий куском окровавленной стали мужчина превращал лицо обмякшего «нуля» в месиво, чуть в стороне затаптывали еще одного – совсем молодого парня сжавшегося в комок.