БП. Между прошлым и будущим. Книга 1

И было у него громадное имение на Ванзее. Я, конечно, при первой возможности, 8 лет назад, поехал в это имение, — скоро ты поймешь, почему. Это грандиозный дворец с копиями римских статуй, огромный парк — и прямо на Ванзее. Там устроили спортивную базу для немецких юношеских организаций. Я встретил хранительницу этого имения, немку — она на базе вроде кастелянши — и спросил ее: кто тут жил раньше? Она говорит: какой-то очень богатый еврейский негоциант. Парвус всегда считался негоциантом. Так вот, самое интересное в моей истории о Парвусе: он — двоюродный дядя моей мамы. Это потом он стал Александром — так его звали по-русски, на самом деле его имя было Израиль Гельфанд.

Что он сделал по ходу Первой мировой войны? Ему удавались самые гениальные трюки. На самом деле он не собирался Российскую империю уничтожить — он хотел свергнуть царя. Но после февральской революции, когда в Россию прибыли одновременно эти эсеры, меньшевики и большевики, он понял, что сами они ничего не сделают. И Парвус предложил немцам простой, но гениальный трюк. Он представляет экспортно-импортную компанию в Копенгагене, в нейтральной стране, и договаривается через своих дядей в России с некоей Женей Сумаксон, которая держит счет в Петроградском отделении Сибирского банка, о следующем: он берет у немцев деньги в сумме, которая фактически расходуется ими за один день войны, и покупает стратегические материалы — прежде всего взрывчатку. В ней тогда особенно нуждалась российская военная промышленность. И пароходами гонит ее туда.

В России — радость! А Парвус с Сумаксон получают за взрывчатку деньги в русских рублях, и Женя кладет их на свой счет. Тогда уже было ясно, что русская армия разваливается. Но и Германия тоже разваливается: она не сможет, преследуя русскую армию, проглотить столь огромную территорию.

И Парвус на деньги, которые Женя Сумаксон выручила от продажи стратегического материала, стала скупать по всей европейской части России типографии — от маленьких городишек до крупных городов. К октябрю у Парвуса было больше печатных органов, чем у всех других партий, и он выбросил миллионами листовки: «Оружие — в землю! Все по домам! Разбирай землю!» Никто не мог противостоять такому натиску листовок.

Началось неконтролируемое отступление русской армии. Солдаты рванули за землей. Украину захватили немцы, и потом Троцкий в Брест-Литовске пытался их остановить.

Вот так Парвус уничтожил царя… Какой стратег!

— Плюс — вагон с этими политэмигрантами… — добавил я.

— Два вагона, — уточнил Севела, — в одном ехали большевики, в другом меньшевики. Не хотели они вместе ехать. Ленин запретил Парвусу встречать их (они через Копенгаген ехали), и их встречал Радек, который работал у Парвуса.

И что же Ленин сделал, когда пришел к власти? Он знал, что Парвус его презирает, в грош не ставит — и он после 7 ноября запретил тому въезд в Россию.

Парвус остался в развалившейся Германии, в Берлине. Дальше что любопытно: они почти одного года рождения и даже одного месяца — и оба скончались в 24-году. Один — от сифилиса мозга, другой — от сахарной болезни. Парвус похоронен на кладбище в Берлине. Я ходил туда и с трудом нашел его могилу: она безымянная, лишь под номером — для того, чтобы политики не уничтожили ее. Мне сказали: войдите в контору, назовите имя, и вам скажут ее номер. Это я помнил: Александр Парвус, урожденный Израиль Гельфанд, родился в 1869 — умер в 1924-м…

Между прочим, интересная судьба его детей. Один из них, знаменитый Гнедин, пресс-секретарь Министерства иностранных дел при Литвинове, был посажен, отсидел, вышел, успел написать книгу воспоминаний (они были напечатаны в «Новом мире») и умер. Второго я никак не вспомню. А третий был профессором Колумбийского университета в Нью-Йорке. Я разминулся с ним буквально на две недели, когда стал искать его — он умер. Так что мне не повезло — а очень хотел встретиться: все же мы хоть дальняя, но родня. Из той ветви оставалась только девочка, рожденная от него его секретаршей-немкой в Берлине. Она родилась в 24-м году, за месяц до его смерти. Но ее след я не смог найти. А может быть она еще жива…

Так вот. Парвус развернул бурную издательскую деятельность. Он открыл новое издание в Берлине, когда социал-демократы пришли к власти, и был у них главным политическим советником. А еще он издавал газету «Форвертс», был ее владельцем и редактором, и журнал «Глеке» — «Колокол»: видимо, пример Герцена не давал ему покоя.

Очень интересны его рассказы о тех, с кем он имел дело. Он мог бы стать крупнейшим бизнесменом…А вообще таких людей, «трахнутых по черепу» революцией, было несколько: знаменитый Иосиф Труппельдорф, например — он в войне четыре Георгия получил. В Порт-Артуре с оторванной рукой вышел из госпиталя, вернулся в строй. Он был единственный, воевавший без руки, не офицер, а унтер-офицер. Знаменательная фигура…