БП. Между прошлым и будущим. Книга 2

Милый Саша, привет! Вот я вернулся из поездки в Россию (мне заказывали авторскую программу на TV, пролистал гору накопившихся «Панорам» (очень ты хорошую делаешь газету) и узнал с огромным запозданием о смерти твоей матушки. Прими, старина, мое сочувствие, я понимаю, насколько пусты в этом случае любые слова. Ты как сын был безупречен, и ее последние годы протекали в покое и благоденствии, это ведь тоже очень важно. Я когда-то (хороня отца) испытал чувство, наверняка посетившее сейчас и тебя: что родители были каким-то странным заслоном между нами и смертью, а теперь на этот последний, голый уже отрезок — вышли мы. Был бы рад выпить с тобой рюмку в эти дни, но сделаю это здесь — мне кажется, что ушедшие радуются, когда их поминают. Обнимаю тебя.

Что касается моих суетливых телодвижений, то я их стараюсь свести к минимуму, хотя за прошлый год побывал в Австралии, Германии и России (от Петрозаводска до Владивостока), в Англии и Италии (в двух последних — гулял на денежки, заработанные в трех поездках).

С июня начну работать в газете под руководством пахана Эдика Кузнецова, очень боюсь, ибо совершенно разучился работать (тем более — в здоровом коллективе). <…>

Твой И.Губ.

* * *

4/III

Милый Саша, привет! Шлю тебе материал, очень (по-моему) забавный. Сукой быть, я это и вправду видел и буду об этом парне еще много писать. Там пометки на полях — это следы того, что я это читал по радио на Союз (там сейчас только до телепатии). Если к этому еще добавить, что я это и здесь где-нибудь напечатаю в зачуханной газетенке (их сейчас у нас десять уже выходит), то ты поймешь, что я настоящий разбойник пера, а не тот балбес, которого ты видел у себя дома (ах, как это было хорошо, спасибо тебе еще раз). А если печатать не будешь, то выкинь, а я тебе что-нибудь еще пришлю. А могу прислать его фотографию (это Рони). А если хочешь — пришлю свою. Желаю тебе удач и процветания.

Жму руку, с почтением И.Губ.

* * *

3/IV.

Спалив дотла последний порох,
Я шлю свой пламенный привет
Всем дамам, в комнатах которых
Гасил я свет.

Милый Саша! Ты мне очень помог жить (ты будешь смеяться), ибо твое бодрое письмо пришло как раз в день, когда я предавался пакостной меланхолии и впадал (временно) в грех неблагодарности своей фортуне. Отчего-то твое письмо очень меня развеселило и устыдило. С газетой здесь ничего не выходит (я имею в виду «Панораму»), что отменно говорит о ней — она очень американская, так что не расстраивайся, а гордись. Скоро, наверно, и я буду работать в газете «Маарив» («Вечерка»), тогда мы еще поиграемся в профессиональные игры.

Жму руку, твой И.Губ.

* * *

11/VII.

Милый Саша, привет!

Всегда радуюсь твоим письмам веселого меланхолика, мне очень не случайно так хорошо у тебя жилось — приезжай теперь в гости ты, а не то я снова приеду, ибо от собственных гостей начну ох. вать уже с августа, и продлится это до декабря.

Ты, Господи, врагов моих ласкай,
Отнюдь они не стоят нашей злости;
Но всюду в их домах живут пускай
Все время гости.

Да, теперь я стану (еще не стал, осталось дня 3–4) твоим коллегой. Эту газету затеял известный миллиардер Максвелл и собирается издавать здесь и в Сов. Союзе. Дай ему Бог здоровья и удачи, ибо мне интересно поиграться в журналистику немного. А что получится — Бог весть! Пока пишу стишки, бездельничаю, перечитывал свой новый роман (приятель хочет издавать его в Союзе, так что сбудется твое пожелание — стану миллионером, но в рублях). <…>

Твой И.Губ.

* * *

5/V

День погрома — был ли?

Милый Саша!

Получил твое письмо, но не заколдобился от зависти, ибо только что приехал из Парижа и Мюнхена (у меня там были вечера). От Парижа совершенно охуел. Вот счастье-то! Почти не смотрел сокровища культуры, наслаждаясь сидением в уличных кафе. А вечер там был очень смешной (в кафе «Анастасия»): за одним столом сидел «Синтаксис», а за другим — «Русская мысль», и в упор не замечали друг друга. <…>

Обнимаю, Твой И.Губ

* * *

21/VII.

Какие дамы нам не раз
Шептали: «Дорогой!
Конечно, да! Но не сейчас,
Не здесь и не с тобой!»