БП (СИ)

– А сам отец Александр? Он для Вас – авторитет? – Валерий Антонович хитро смотрит на меня и неторопливо затягивается папиросой. – Он отличается от того попа?.. Молчите?.. Вот я Вас и поймал! Вы, Денис Анатольевич, родились и выросли в атеистическом обществе, и Вам не понять чувства верующего человека. Не почувствовать до глубины души того… окрыления, что ли, той возвышенности, возникающих от перезвона колоколов, от пения церковного хора… Что-то я расфилософствовался… Так что же делать с религией?

– Не знаю, Валерий Антонович… Сейчас не могу ничего сказать…

– Вот поэтому Вам и надо побеседовать с отцом Александром. И открыться ему. Если я не ошибаюсь, то он может стать нашим союзником. Могущественным, верным, незаменимым в своей области. Не бойтесь, святой водой он Вас окроплять не будет… Я уже это сделал. В первый разговор, когда стакан подавал… Поговорите с ним. Может быть, он ответит на некоторые вопросы… Так, возвращаемся к нашей беседе. Нужно обговорить наши действия. Я хочу предложить Вам, Денис Анатольевич, вспомнить все, что знаете о тактике ведения боевых действий в будущем.

– Валерий Антонович, у меня же специальность другая была, я тактику знаю на уровне взвода, не более того.

– Вот именно поэтому я и хочу предложить поработать вместе с поручиком Дольским. Он – кадровый офицер, училище окончил по первому разряду. Думаю, что разберетесь. Потому, как он вскоре примет под команду полуэскадрон… Не смотри так удивленно, Анатоль! Который будет дислоцироваться вместе с Вашей ротой, господин подпоручик. Вы будете, как и прежде, заниматься диверсионной деятельностью, а господин поручик будет готовить штурмовые группы. Кажется, Вы их так называли? В штабе фронта уже в полный голос болтают о создании партизанских отрядов по примеру Отечественной войны 1812-го года. Поэтому наш Командующий решил выделить для этого в дополнение к роте драгунский полуэскадрон под команду опытного офицера. Я же займусь поиском новых кандидатур и попытаюсь поработать с контрразведчиками…

И еще, Денис Анатольевич, я понимаю, что это будет трудно, но необходимо Ваших казаков хотя бы раз в два-три дня отправлять в разведку. На передовой охотники таскают только тех, кто им в окопах попадется, а нам желательно иметь информацию о том, что творится верст за десять от линии фронта. Иной интендант может дать информации больше, чем штабист.

– Валерий Антонович, я буду отправлять по две группы одновременно в разные места. В задачах только разведка, или разрешается немного пошалить?

– Главная задача, – да, разведка. Кто, куда, откуда. Хотя, если германцы не досчитаются пары-тройки обозов, возражать не стану. А Вы, как я посмотрю, что-то опять задумали?

– Хочу с казаками отправлять по несколько наиболее подготовленных погранцов. Во-первых, пускай набираются опыта, а во-вторых, в роте уже недовольное бурчание идет, мол, сидим без дела и без оружия. В крепости отобрали у всех винтовки, дали взамен несколько берданок, – и воюй, как хочешь. На складах оружия нет и, наверное, еще долго не будет. Пять карабинов из загашника сейчас используем для огневой подготовки. Вот поэтому будем устраивать своеобразный экзамен огнем и кровью. Каждый новичок своего ганса грохнет, винтовку с патронами заберет. И нам хорошо, и германцам – не очень. Потом сможет честно сказать: убил немца, забрал оружие, готов воевать дальше.

– Нет, ну это уже какой-то кровожадный янычар или башибузук получается! Денис, ты моим драгунам тевтонов немножко оставь, а то ведь обидятся. – Анатолю идея пришлась по душе. – Я их с твоими отправлять буду. А то все себе, да себе. Прям, купчина какой-то жадный.

– А вот и не получится, господин поручик! Старший начальник что сказал? Твоя задача – штурмовые группы. Для взлома укрепленной обороны противника. Вот там и резвитесь. И не надо нам конкурентов!

– Вы, Денис Анатольевич, прям-таки каким-то коммерсантом стали. Первый раз сталкиваюсь с тем, чтобы германцев рассматривали не как врага, а как добычу. – Капитан смеется вместе с нами. – Осталось еще расценки установить: сколько рядовой стоит, сколько – фельфебель, сколько – офицер. Мы же с Вами не на Диком Западе в ковбоев играем, за индейцами охотимся.

– Если серьезно, Валерий Антонович, то война у нас какая-то обезличенная. Все – на фронте, с оружием, все воюют. Но никто, за редким исключением, не может сказать – сколько колбасников он положил. А я хочу, чтобы каждый мой солдат смог потом сказать своим родным и односельчанам: «Был на войне, убил столько-то германцев, вот поэтому они и лежат сейчас тихонько под землей, а не топчут нашу землю и не сжигают наши дома!»

– Так, господа офицеры! Время идет, так что заканчиваем разговор, и – за дела!..

– Валерий Антонович, я тут вот еще о чем подумал… Наше отступление очень пагубно сказывается на настроении солдат, да и офицеров чаша сия не миновала.

– Есть какие-то предложения, Денис Анатольевич?