БП (СИ)

Ну, в принципе, спектакль заканчивается. Пароход стоит на якорях посередине фарватера, если верить немецкому шкиперу и его карте, штабс-капитан Волгин с Максимом спустились в машинное отделение на предмет создания пожара с последующим подрывом, двое бойцов наблюдают, как немчура после недолгих споров занимает места в спасательном плавсредстве и в воде около оного. Гансы оказались смекалистые. Поняв, что плывущие будут мешать веслам, шкипер наделал петель на длинной веревке и привязал ее к корме. Вот уже минуту шлюпка буксирует за собой излишки команды. Да и хрен с ними, нам сейчас нужно быстро поджечь тюки с фуражом, лежавшие на палубе и перемещенные вниз, на площадки перед гребными колесами. Они должны сыграть роль дымзавесы и скрыть виртуальную встречу с виртуальной подлодкой. Сено быстро разгорается, но после пары ведер воды пламя сменяется белым удушливо-горьковатым дымом, который окутывает полпарохода. Дожидаемся «взрывателей» из машинного, спрыгиваем на плотик, где лежат немногочисленные трофеи – бухта тоненького тросика на всякий случай, пара фляг со шнапсом, ящик тушенки, аптечка и бинокль, завернутые в снятый германский флаг, даем отмашку на берег, натягивается бечева, привязанная к плоту. Гребем к берегу, используя доски вместо весел, помогая «бурлакам», благо, тут недалеко. Едва успеваем вылезти на сушу и пройти пару десятков шагов, как в спину нам прилетает ощутимый толчок и грохот взрыва. Оборачиваюсь, и не вижу на воде ничего, кроме каких-то обломков и мусора. Эх, хороший пароход… Был…

Часть 6

Отряд опять растворился в прибрежных кустиках на случай, если кто-нибудь любопытный припрется на звук взрыва, и в течение пяти минут, которые ушли у нас на осмотр местности и принятие решения, напрасно прождал непрошенных гостей, что, впрочем, не вызвало особого разочарования. После этого бойцы построились в походный порядок, и мы двинулись по заросшей редколесьем низинке на север. Идти пришлось недолго, уже через полкилометра лощинка закончилась, выводя нас на огромный луг, за которым виднелась какая-то деревенька. Если верить карте, называлась она Божево, и в данный момент служила местом дислокации германских артиллеристов, судя по чему-то ритмично бахающему за околицей и висящему вверху Винни-Пуху на воздушном шарике, в смысле, корректировщику на аэростате. Ну, что ж, наведаемся в гости. Во-первых, чтобы не нарезать круги, обходя центры цивилизации, а во-вторых, с недавних пор появилась какая-то странная привычка – ни дня, чтобы не уничтожить что-нибудь германское. Правда, сегодня пароход уже рванули. Но не проходить же мимо такого подарка Судьбы!

Вот поэтому лежим и смотрим в трофейный бинокль. Между прочим, настоящий морской! На одном латунном ободке выбито: «6x30 Marinetrieder D.R.P.C.P. Goepz Berlin», на другом – шестизначный номер. Видно все! Коротенькая «колбаса» аэростата, трос, тянущийся к лебедке, установленной в кузове автомобиля, стоящий рядом тентованный грузовик, обычный деревянный стол с двумя телефонными аппаратами, «человек-коммутатор» в форме гефрайтера, передающий поправки наблюдателя пушкарям. Рядом в горделивой позе покорителя Вселенной застыл гауптман-артиллерист и несколько рядовых гансов, скорее всего, вестовых. Все смотрят только вперед, туда, где немецкие снаряды ровняют с землей то, что осталось от наших орудий. Почему-то стоящих без укрытия, прямо в поле. Батарея, наверное, пыталась фланговым огнем сорвать атаку германской пехоты на форт, но сейчас явно проигрывала поединок с немецкими пушками.

Волгин, лежавший рядом и смотревший в свой бинокль, вполголоса выругался, когда султаны разрывов легли почти рядом с двумя оставшимися орудиями:

– Мать их за ногу, да поперек зарядного ящика! Почему молчит форт?! Надо же что-то делать!

– Надо, Иван Георгиевич, и вот что… Я с «пятеркой» Митяя иду в гости в деревню. Вы же берите подрывников, человек двадцать для прикрытия и полным ходом к немчуре на батарею. Убираете прислугу и ждете нас…