БП (СИ)

Продолжения разговора не получилось. Сзади за плечо меня трогает Гордей. Поворачиваюсь к окну, приклеиваюсь к биноклю. В воротах появляется кавалерийский разъезд, медленно проезжает вперед и останавливается. М-да, наверное, все-таки красивая по нынешней моде форма у этих гусар смерти. Высокие сапоги, черные галифе и китель, или как там эта хрень называется, расшиты белыми шнурками, аксельбанты болтаются, на черных меховых шапках красуется знак «Не влезай! Убьет!» – череп со скрещенными костями. Хотя сейчас он называется «Адамова голова». Сабли, кобуры с пистолетами на поясах, короткие карабины. Список вооружения закончен. На близкой дистанции – постреляют и порубят в капусту. Только вот мы – ребята хитрые, воевать будем издалека. И против длинных винтовок с оптикой ваши короткие карабины не пляшут… Все, эмоции – в сторону! Въезжает первый автомобиль, останавливается, и из него выпрыгивает тот самый шпак с кинокамерой. Оглядывается по сторонам, и бежит на будущее место съемки. Как раз у противоположной от нас стены. Устанавливает свою треногу, пару секунд возится с камерой и машет рукой, очевидно подавая сигнал, что к работе готов.

Снайперы уже готовы работать, держат пятачок у ворот под прицелом… Сейчас, главное, не ошибиться… И не промахнуться!.. Время растягивается, секунды становятся все длиннее и длиннее… В двух оптических прицелах и одном бинокле появляется кавалькада машин в окружении всадников… Только бы не поехали дальше!.. Только бы остановились там, где надо!.. Неожиданно у нас появляется помощник. Кинооператор, не переставая крутить ручку камеры, поднимает свободную лапку вверх. Для водителей это, по видимому, означает сигнал «Стоп». Колонна останавливается, гусары спрыгивают с седел, выстраиваются в редкую цепочку. Из первого авто выскакивает какой-то ганс, открывает заднюю дверцу и замирает в верноподданническом отдании чести. На землю спускается император Германии Вильгельм II, за ним, как тень, – какой-то умник в странной форме. Судя по погонам – офицер. Скорее всего – адъютант. Из других автомобилей, как тараканы из щелей, посыпалась свита в самых разнообразных мундирах, хотя, все-таки, преобладал цвет «фельдграу» с широкими красными лампасами… Где же «мои» генералы?.. А, вот они, голубчики. Моржеобразную фигуру Гинденбурга трудно спутать с кем-то другим, а Людендорф – всегда рядом.

– Кайзера видите? – От волнения задаю вопрос шепотом. – Вон он стоит возле первого авто, к нему народ подходит.

– Да… Вижу… – Шепот с обоих сторон.

– Каких генералов стрелять надо? – Голос Семена напряженно дрожит, сам он очень похож на охотящегося кота перед броском. Гордей, беззвучно шевеля губами, водит стволом из стороны в сторону, оглядывая все пространство.

Снова бинокль к глазам. Блин, а ручки-то подрагивают!.. Так, толпа двинулась. Вилли идет впереди, в двух шагах за ним – наша «сладкая парочка», за ними уже другие… Вот остановились, кайзер что-то спрашивает у Гинденбурга, тот, жестикулируя, отвечает.

– Семен, твой – тот, кто сейчас справа от Вильгельма, руками машет и говорит. Видишь?..

– Ага, вижу хорошо.

– Гордей, твоя цель стоит еще правее, сейчас – на полкорпуса закрыта впередистоящим. Ждем, когда полностью появится…

– Добро… Жду…

Троица все ближе и ближе к нужной точке… Ну, еще метров пять!.. Ну, давайте, Ваше германское величество!.. Вот, хорошо, еще пару шагов!.. Все!.. ВСЕ!!!.. МОЖНО!!!..

– Цели видите?.. – Оба стрелка кивают в ответ, прикладываются поудобней к винтовкам. В бинокль видно, как Вилли разговаривает с «толстым», Людендорф, топтавшийся за ним, обходит кайзера и становится с другой стороны… Шепот солдат пробивает нервы электрическим током:

– Готов!..

– Готов!..

Все, тянуть больше не будем! Повезет, так повезет! Не отрываюсь от бинокля и шепчу ставшими вдруг непослушными губами, дублируя команду очень понятным жестом:

– Огонь!