БП (СИ)

Собираюсь рявкнуть что-нибудь в ответ, но вовремя ловлю очень красноречивый взгляд Алексея Алексеевича.

– Называйте меня Зоя Андреевна… – "Чёрная вдова" присаживается на кушетку рядом с камеристкой и продолжает ворковать, взяв её за запястье. – Боже, Вы вся дрожите и рука ледяная!.. Как можно так издеваться над бедной девочкой!..

Мгновенный взгляд, брошенный на меня, очень явственно говорит "Не лезь!"… Второй рукой гостья начинает гладить горничную по плечу.

– Милая моя, не надо больше бояться, я – Ваш друг. Посмотрите мне в глаза и поймёте, что это – правда…

Камер-фря обмякает на кушетке и теперь смотрит на нежданную "подругу", как кролик на удава, а та продолжает обволакивать её своим шёпотом. Тихонько отхожу к двери и останавливаюсь рядом с Бессоновым и таким же охреневающим, как я, Михалычем.

– … Вы же понимаете, что им, мужчинам недоступны наши тонкие душевные переживания… Как я Вас понимаю, Лизочка… И это всё из-за маленького флакончика… Как они несносны, эти грубые мужчины… Я знаю, что нужно сделать… Давайте отдадим им эту ненужную стекляшку и все наши мучения закончатся… Нет, нет, мы даже отдавать не будем, просто покажем им, где он лежит…

В голову вдруг приходят ещё школьные воспоминания из будущего. В Гомеле возле "Малахитовой шкатулки" постоянно тусовались цыганки. Один раз средь бела дня прямо посреди тротуара видел картину точь-в-точь, как сейчас. Одна из цыганок так же держала за руку какую-то накрашенную деваху-студентку и что-то её говорила. А вторая в это время спокойно рылась в открытой сумочке, висевшей на плече "кролика"…

– … Ведь у Вас же его нет при себе?.. Давайте пойдём и покажем, где он лежит… И после этого всё будет хорошо…

"Цыганка" поднимается с кушетки, не отпуская запястья горничной, та безропотно встаёт и, как лунатик, двигается за ней к выходу… Михалыч, сообразив что к чему, выскакивает в вестибюль и даёт отмашку казакам у дверей, чтобы посторонились и не мешали. Мы с Бессоновым замыкаем шествие…

Заходим в первую гардеробную, остальные задержанные шарахаются в угол, даже просить не приходится, и оттуда с опасением и любопытством смотрят на происходящее. Кто-то, кажется, суеверно сплёвывает через левое плечо и крестится. Дама в чёрном, как в каком-то танце, ведёт горничную сначала влево, потом возвращается обратно… Сделав пару кругов и зигзагов по комнате она, внимательно глядя на свою "жертву", подводит её к кадке с небольшой то ли пальмой, то ли ещё каким фикусом и останавливается. Когда мы с Бессоновым подходим к ним, свободной рукой показывает на горшок…

И что тут у нас?.. Ага, в одном месте бугорок и земля свежевзрыхлённая… "Оборотень" моментально появляется в руке, аккуратно, как щупом, проверяю "грядку". Пока клинок не упирается в препятствие. Осторожно раскапываю грунт и поддеваю кончиком ножа флакончик. Тот самый! Брат-близнец лежащего у меня в кармане, только наполовину заполненный белёсым порошком!.. Есть контакт!!! Нашли!!!..

– … Вы так устали, дорогая моя… Прилягте, отдохните немного, теперь всё будет хорошо… – Дама-экстрасенс продолжает ворковать над лежащей на кушетке камеристкой, одновременно делая нам знак рукой, чтобы все свалили отсюда. – Нужно немножко поспать, чтобы восстановить силы…

* * *

Как там в анекдоте? "Бабуля, а вы возле железной дороги живёте? – Да-да-да-да… Да-да-да-да…". Почти про меня. В который раз уже катаюсь из одной столицы в другую… Регента и Семью незаметно и благополучно доставили "на лечение" в Павловский институт, двойник Великого князя ротмистр Егужин вовсю пользуется благами, положенными августейшей персоне в Петровском дворце, а мы едем обратно в Питер. Мы – это весёлая компания из одного подпола и трёх подпоручиков. Остапец, Гордей и Макс Горовой. Боевик, снайпер и подрывник. И я в качестве руководящей и направляющей силы…

Срочно созванное заседание Трибунала закончилось единогласным вынесением приговора братикам-Владимировичам. Подполковник Бессонов, не вдаваясь в подробности, телеграфировал Павлову что-то типа "подозрения подтвердились тчк они тчк". Так что теперь – обещанное воздаяние каждому по делам…