БП (СИ)

– Да не за что, Пал Лексеич, пользуйтесь на здоровье!.. Сергей Дмитрич, мы дальше побежали?

– Иваныч, назначь за себя кого-нибудь, и пусть бегут. А тебе особое задание. Бери две "пятёрки", сейчас прибудет прапорщик Стоянов, из болгар, и все вместе – вот сюда. Задача такая…

* * *

Походная колонна роты растянулась почти на двести метров, и поручик Петко Богомилов уже несколько раз отправлял фельдфебеля подогнать отстающих, хотя все и так почти бежали. Надо было спешить, обер-лёйтнант Крайгель, представитель союзной Австро-Венгрии, примчавшись на взмыленной лошади, посмел даже повысить голос на командира батальона капитана Тодорова, требуя немедленно перекинуть все резервы на их участок побережья, где высадился русский десант.

С его слов первую линию обороны им пришлось оставить почти без единого выстрела, правда, почему это случилось, он объяснить так и не смог. Но удар хотя бы двух сотен солдат во фланг продолжающим атаковать русским, по мнению австрийца, мог бы исправить ситуацию. В конце концов капитан уступил нажиму и, вызвав Богомилова, приказал его роте перейти в подчинение обер-лёйтнанта и немедленно выдвинуться на север. Но, вместе с тем, многозначительно глядя на поручика, посоветовал ему не забывать недавний ужин.

И сейчас поручик думал, как выйти из затруднительного положения. Разговоры о том, что они воюют не с теми и не против тех, уже перекинулись из солдатских землянок в офицерские блиндажи. И несколько дней назад офицеры батальона сошлись во мнении, что воссоединить все болгарские земли, конечно, дело священное, но не такой ценой, когда болгарские солдаты считаются пушечным мясом и людьми второго сорта у германских и австрийских союзников, готовых с превеликим удовольствием проливать чужую кровь вместо своей. Капитан Тодоров, узнав об этом "диспуте", на следующее утро собрал весь офицерский состав и напомнил, что от исполнения присяги их никто не освобождал, но, вместе с тем, нужно помнить, что они – болгары и воюют за болгарскую землю. Последнюю его фразу, впрочем, можно было объяснить и тем, как союзники, уподобившись самым настоящим бандитам, грабят страну, вывозя абсолютно всё ценное…

– Поручик, прикажите двигаться быстрее! – Крайгель подскакал к голове колонны. – Ваши унтер-офицеры зря носят свои погоны, если не могут заставить своих подчинённых делать то, что нужно! И вы не предпринимаете никаких мер! Мне самому подгонять плетью отстающих?! Прикажите перейти на бег!..

Богомилов, вспылив, собрался напомнить истерящему наглецу о том, что болгарской ротой командует болгарский поручик, и что солдаты будут двигаться так, как считает нужным он, а не австрийский обер-лёйтнант. Потому, что измотанные бегом, они станут лёгкой добычей при встрече с противником. Но от спора, в котором он, в конце концов, был бы вынужден уступить, поручика спас прибежавший солдат из головного дозора.

– Господин поручик!.. Там записка!.. Лучше посмотрите сами!..

К очень большому неудовольствию австрийца Богомилов приказал объявить привал и направился вперёд. На взгорке посреди дороги был воткнут штыком в землю "манлихер", к ремню которого был привязан листок бумаги с надписью "Няма път напред" (Нет дороги впереди – болг.). Предупреждение было очень недвусмысленным, но поручик, всё же, скомандовал продолжить движение, и солдаты двинулись было вперёд, но не так далеко от них из кустов, охватывавших дорогу с двух сторон, сыпанула пулемётная очередь, взбившая фонтанчики земли метрах в десяти от идущих. Головной дозор тут же распластался на земле, щёлкая затворами и безуспешно выискивая цель. Выждав несколько секунд, поручик, упавший вместе с подчинёнными, медленно поднялся, окидывая взглядом густой кустарник. Сзади послышался топот, к офицеру подбежал десяток солдат, возглавляемый унтером, затем появился и Крайгель.

– Что тут у вас ещё? Я подам рапорт своему командованию, в котором ваши действия будут расцениваться, как трусость и саботаж!..

– Господин поручик, смотрите!.. – Унтер-офицер показывал рукой на дорогу, на которой появились двое с белым флагом. Знаков различия было не рассмотреть, но Богомилов уже всё понял и не удивился, когда увидел подошедших. Подпоручик и прапорщик русской армии. У первого, невысокого светловолосого крепыша лет тридцати пяти, на груди сверкали солдатский и офицерский Георгии и несколько медалей. Рассмотрев бронзовый шифр на погонах, поручик напрягся, стараясь внешне себя не выдать. Если против них брошены ЭТИ!.. То задача, поставленная командиром батальона вряд ли будет выполнена… В чернявом худом прапорщике Богомилов интуитивно определил своего земляка…

– Подпоручик Остапец!

– Прапорщик Стоянов!

– Поручик Богомилов… Что это значит? – Командир роты кивнул на белый флаг. – Сдаваться в плен вы явно не собираетесь.

Прапорщик, явно взятый в качестве переводчика, вполголоса что-то сказал подпоручику, который вдруг весело улыбнулся.

– Нет. И вам пока не предлагаем. Но дальше ваша рота не пойдёт. – Крепыш говорил короткими фразами, чтобы удобней было переводить.