Брачная игра

Когда Роберт, похоронив единственного наследника на кладбище при церкви Святой Марии в Уорвике, вернулся ко двору, на него было страшно смотреть. Сокрушенный, придавленный безжалостной судьбой, он за несколько недель постарел на десять лет. Обострившиеся желудочные боли не давали ему покоя ни днем ни ночью. Елизавета и советники изо всех сил пытались его утешить, но все мысли Роберта по-прежнему были только о его невосполнимой утрате.

– Моему мальчику, моему наследнику было всего пять лет, – говорил он, не пытаясь скрывать слезы. – Видно, наш жестокий мир не годился для него, раз Господь так рано взял его к себе. Теперь все мои богатства перейдут моему брату Уорвику.

В свои пятьдесят три он еще бы мог зачать другого ребенка, но Елизавета чувствовала: больше детей у Роберта не будет. Главное – он об этом даже не помышлял.

– Я хочу удалиться на покой, – вдруг сказал он.

– Нет, мои Глаза. Я даже слышать не хочу о твоей отставке, – заявила Елизавета.

– Любезный лорд, мы не представляем Тайного совета без вас, – присоединился Хаттон. – Вы никак не можете нас оставить.

Это говорилось не из желания ободрить скорбящего отца. Положение в самой Англии и за ее пределами было весьма тяжелым. Мария Стюарт, так и не расставшаяся с мыслью свергнуть Елизавету, плела нити нового заговора. По приказу короля Филиппа в Нидерландах убили Вильгельма Оранского – храброго предводителя голландских протестантов. Подданные Елизаветы опасались, что следующей в списке жертв испанского короля может оказаться она. После убийства Вильгельма и смерти герцога Анжуйского (он умер в прошлом году от малярии, которую подхватил в Нидерландах) герцог Парма получил бульшую свободу действий. Испания намеревалась вернуть под свою власть все нидерландские земли.

Куда двинет свои войска Парма потом, когда завоюет все города в Нидерландах?

– Вот что, старик, – резко произнесла Елизавета, поворачиваясь к Роберту. – Горе твое велико, но никакими слезами ты сына не вернешь. А мне нужна твоя помощь. И не в совете. Я отправляю тебя в Нидерланды во главе армии. Мы должны помочь тамошним протестантам. Надеюсь, это тебя приободрит!

На измученном лице Роберта отразилось изумление.

– После стольких лет ты согласна отпустить меня на войну? – не веря своим ушам, спросил он.

– Не думай, что я делаю это с легким сердцем. Но я могу тебе доверять. И я знаю, что ты давно хотел помочь голландским протестантам.

Глаза Роберта вспыхнули. Это был единственный способ вывести его из ступора и отвлечь от скорбных мыслй. Конечно же, Елизавета рисковала. Здоровье Роберта оставляло желать много лучшего. Вот уже тридцать лет, как он не воевал. За это время тактика войны сильно изменилась. Герцог Парма был опытным генералом. Но Елизавета отправляла Роберта воевать не только ради интересов государства. Сражения отвлекут его от губительных мыслей, восстановят его гордость (и ее тоже, если уж говорить правду). Он снова почувствует себя полноценным мужчиной. И все же, отдав этот приказ, Елизавете очень хотелось его отменить.

Роберт преобразился. Как давно он мечтал сразиться с испанцами. Он покажет всем этим сосункам-фаворитам, что такое придворный старой закалки! Эх, если бы еще и сбросить лет двадцать…

Видя приготовления Роберта к грядущей кампании, Елизавета холодела от ужаса. Ей было невыносимо расставаться с ним. Вот уже целый год с ней происходило что-то странное. По мере того как ее месячные начали запаздывать, ее характер тоже претерпел изменения, и не в лучшую сторону. Теперь настроение у нее могло меняться каждые пятнадцать минут. Беспричинный смех превращался в такие же беспричинные слезы. Всякие попытки держать себя в руках не давали результатов. Срывы и вспышки гнева следовали одна за другой. Елизавета неумолимо превращалась в зависимую женщину, которой обязательно надо за кого-то уцепиться. (Когда-то она откровенно ненавидела подобных женщин.) И единственным мужчиной, за которого она цеплялась, был Роберт.

Как-то поздним вечером, захлестнутая страхами и мрачными предчувствиями, она позвала Роберта к себе.

– Не уезжай в Нидерланды. Не оставляй меня, – жалобным голосом взмолилась она, ненавидя себя за этот отвратительный тон. – Я… я боюсь, что долго не проживу.

На самом деле она боялась, что это Роберт долго не проживет, но не могла произнести такое вслух.

– Не говори чепухи! – возразил Роберт. – Ты здорова как бык и всех нас переживешь. И больше не пытайся меня отговаривать. Тебе ли не знать, как в Нидерландах ждут нашей помощи? Мы вышвырнем испанцев из страны, я вернусь домой с победой, и мы устроим грандиозный праздник.

– Да, – неуверенно сказала Елизавета.

– Не волнуйся, Бесс. Все пройдет как по маслу.

Его слова взбодрили. Но надолго ли хватит этой бодрости, она не знала. В одну из ночей Роберт был разбужен слугой королевы. Пока он протирал глаза, этот верзила в ливрее передал ему слова Елизаветы: прекратить все приготовления к отъезду в Нидерланды вплоть до ее распоряжения.