Брачная игра

– Слугам миссис Форстер тоже дала выходной. Кто из них на ярмарку поехал, а кто был на своей половине. Все утверждают, что ничего странного не видели и не слышали. Мы возвратились под вечер. Открыли дверь, вошли в коридор. Видим: леди Дадли лежит внизу, возле первой ступеньки.

– К тому времени она была уже мертва?

– Да, лорд Роберт. Ее шея была неестественно повернута. И кровь от двух ран на голове.

К Елизавете вернулся дар речи:

– Скажи, любезный Боуз, леди Дадли могла поранить голову, случайно упав с лестницы?

Боуз так оторопел от вопроса королевы, что не сразу сумел ответить. Надо же, сама королева с ним разговаривает!

– Да, ваше величество, – торопливо ответил он и снова повернулся к Роберту. – Она могла упасть и пораниться. Бедная леди Дадли была очень слабой. Она могла выйти на лестницу и вдруг потерять сознание. А могла и споткнуться. Миссис Форстер велела взять на конюшне самую лучшую лошадь и скакать сюда. По дороге мне встретился ваш слуга Томас Блаунт. Он как раз ехал в Камнор – с подарками для леди Дадли. Я рассказал ему про случившееся, и он мне сказал: «Поезжай прямо в Виндзор. Лорд Роберт нынче там». Сам он поехал в Камнор. Хотел своими глазами на все посмотреть и послушать, что говорят люди.

– Это меня волнует больше всего, – сказал Роберт. – Людские пересуды. Ваше величество, мы можем поговорить наедине?

– Нет, лорд Роберт, – ответила Елизавета, и ее громкий голос слышали все, кто стоял вокруг. – Тут не о чем говорить. Должно быть, твоя жена оказалась жертвой трагической случайности. Я распоряжусь, чтобы о смерти леди Дадли было объявлено при дворе. Такова моя воля. Помимо этого, я приказываю провести расследование. А пока его проводят, тебе мы приказываем удалиться в Кью и находиться там, покуда не позовем.

Произнеся эти слова, Елизавета встала и величественной походкой прошла мимо Роберта.

Поведение королевы потрясло Роберта ничуть не меньше, чем весть о смерти жены. Те, кто видел его, потом говорили, что у него буквально отвисла челюсть. Он понимал, что меньше думает о смерти жены, чем о последствиях для него самого. Что могло так сильно разгневать Елизавету? Роберт оглядывался по сторонам, словно ища поддержки, однако повсюду его взгляд натыкался на враждебные лица. Теперь, когда королева публично выказала свое недовольство фаворитом, волки были готовы броситься на него всей стаей. Роберт вскочил с диванчика и побежал догонять королеву.

Елизавету он нагнал в общей приемной, когда она уже собиралась уйти во внутренние покои. Двое фрейлин испуганно попятились, увидев возбужденного Роберта, чьи глаза дико сверкали. Привратник предостерегающе поглядел на него, но не решился преградить путь.

– Нет, Робин! – рявкнула королева таким тоном, что ему сразу вспомнился покойный Генрих Восьмой. – Не приставай ко мне!

– Бесс! Умоляю, выслушай! Я не сделал ничего ужасного. Внезапность случившегося и его тяжесть угнетает меня еще сильнее, чем тебя. Только подумай, какие небылицы начнет рассказывать злобный мир! А у меня даже нет возможности очиститься от гнусных слухов, которые уже поползли по Англии. Меня заботит лишь одно: пусть будет установлена правда и пусть она станет достоянием широкой гласности. Я не убивал свою жену! Я готов всеми доступными мне средствами участвовать в установлении правды, невзирая на лица. Я хочу, чтобы было проведено тщательное расследование, и пусть им займутся самые надежные и беспристрастные люди, которые докопаются до самой сути произошедшего. Если откроются страшные обстоятельства, мое сердце будет изранено. Но мир должен убедиться: я невиновен! Ты должна в это поверить!

Елизавета выслушала его с бесстрастным лицом. Решив, что он сказал все, она уже взялась за дверную ручку, но остановилась:

– Лорд Роберт, тебе не хуже моего известно, чту подумают люди. Ходили слухи, что ты тяготишься своим браком и ищешь способы избавиться от Эми. Мои суждения тут не столь важны. Врач произведет надлежащее вскрытие, и до тех пор, пока твоя невиновность не будет официально подтверждена, ты должен находиться вне двора. Если же ты останешься, а я проявлю к тебе благосклонность, люди подумают, что и я тоже виновна. А потому ступай.

Елизавета не могла смотреть ему в глаза, иначе бы для нее все пропало. Все пошло бы совсем не так, как надо. Их долгое, удивительное лето закончилось. Возможно, навсегда. Елизавета заставила себя пройти внутрь и закрыть дверь. Что бы ни случилось, она должна помнить: прежде всего она – королева. И только потом – женщина.

Пока хирург, назначенный Тайным советом, проводил вскрытие, Елизавета почти не покидала своих покоев. Никого не хотелось видеть. В те редкие моменты, когда она все же выходила, все сразу замечали, насколько бледна и взбудоражена королева. Она бесконечно скучала по Роберту, а мысли о возможных обстоятельствах смерти Эми Дадли приводили ее в ужас.