Брачная игра

– В первую очередь это заслуга моего народа, – довольно резко ответила Елизавета. – Но я искренне признательна моему дорогому брату за его добрые слова.

Ей незачем злить Филиппа. Она нуждалась в дружественных отношениях с ним. Угроз для Англии и так хватало. Франция, Шотландия, Рим. Да в той же Испании у нее достаточно недругов. По сути, врагами можно было считать весь католический мир. Французский король уже провозгласил законной королевой Англии свою невестку Марию Стюарт, правящую Шотландией. Мария была замужем за дофином, как называли наследников французского престола. При поддержке Франции она представляла для Англии едва ли не самую серьезную угрозу. Но Елизавета не сомневалась, что сумеет провести государственный корабль по бурным водам европейской дипломатии. Нужно собрать на борту побольше своих друзей и сторонников и кормить их сладкими обещаниями. Возможно, стоит уже сейчас начать дипломатические игры с Испанией – заклятым врагом Франции.

– Ваше величество, – продолжал де Фериа, – я испросил у вас аудиенцию, чтобы обсудить один вопрос деликатного свойства. А именно брак вашего величества.

Елизавета нахмурилась. Такого поворота событий она никак не ждала. Она не хотела думать о браке. Ей сразу вспомнилась пара темных похотливых глаз, которые давно погасила смерть…

– Я вас слушаю.

Де Фериа откашлялся. Его вдруг охватило непонятное волнение, чему он немало удивился. Он не впервые встречался с Елизаветой.

– Вряд ли ваше величество сможет править единолично, без направляющей руки мужа и его советов. Вы наверняка задумывались о ваших будущих наследниках, которым нужен отец. Быть может, вам будет угодно подумать о выборе достойного кандидата. Мой господин, король Филипп, был бы рад помочь вам советом.

«Ну уж нет, – подумала Елизавета. – Не нужны мне советы Филиппа, и становиться его марионеткой я не собираюсь».

– Мое восхождение на престол оказалось настолько внезапным, что пока мне было просто некогда подумать о браке, – сказала она послу, стараясь говорить как можно учтивее. – Уж лучше я останусь незамужней. У меня слишком много неотложных государственных дел, чтобы думать о свадьбе.

У де Фериа вытянулось лицо, но Елизавета, намеренно не замечая его изумления, быстро переменила тему, заговорив об их общем враге – крепнущей Франции.

Вернувшись в свои покои, наедине с Кэт Елизавета дала выход скопившейся злости.

– Почему в мире утвердилось дурацкое представление, будто женщина не может жить одна, без мужа?

Кэт лучше, чем кто-либо, знала причину стойкого нежелания Елизаветы выходить замуж.

– Никто не может силой заставить тебя пойти под венец, – сказала она, стремясь успокоить бывшую воспитанницу.

Теперь не может, а в дни правления Марии ее пытались насильно выдать замуж, подсовывая католических принцев. Ей тогда казалось, что ее сжигают заживо.

– Я никогда не выйду замуж!

Эту фразу Елизавета неустанно повторяла с тех пор, как ей исполнилось восемь. Кэт с ней не спорила, а вот Сесил… На заседании Тайного совета он поднял вопрос о престолонаследии:

– Ваше величество должны думать о собственной безопасности и безопасности государства.

Елизавета восприняла это как скрытый намек на свое фривольное поведение.

– Должны? – переспросила она. – Уильям, ты говоришь мне «должны»?

– Ваше величество, брак – единственная гарантия вашей безопасности. Ваше желание оставаться королевой-девственницей… неестественно.

– А я вообще неестественна. И давно знаю об этом! – запальчиво бросила ему Елизавета.

– Муж мог бы разделить с вами все тяготы и заботы по управлению государством, – не сдавался Сесил. – Он бы стал отцом наследников, продолжающих линию вашего величества.

– И быстро загнал бы меня в детскую, постоянно умножая число этих наследников! – язвительно парировала Елизавета. – Нет, Уильям. Я не потерплю, чтобы мужчина управлял мною и узурпировал мою власть.

Сесил вздохнул:

– Не исключено, что король Филипп будет просить вашей руки. Де Фериа намекал на это.

– Де Фериа и мне намекал. Что ж, пусть Филипп тешится надеждами.

Елизавета вспомнила расчетливые, похотливые глаза испанского короля, его холодность, пухлые презрительные губы и внутренне содрогнулась. Филипп наверняка мечтал уложить ее в постель. Но она даже в страшном сне не представляла себя его женой. К тому же существовало непреодолимое препятствие для их брака – разница религий.

– Нам незачем ссориться с Испанией. А потому, Уильям, мы будем кормить испанского короля обещаниями. Но крепко заруби себе на носу: я не намерена попадать под чью-либо власть. Я управляю, а не мной управляют.

– Мы выработаем линию поведения, приемлемую для вашего величества, – дипломатично ответил Сесил.

Елизавета больше не произнесла ни слова. Пусть Сесил убедится, что ее намерения не сиюминутный каприз.

Еще одним посетителем, испросившим аудиенцию у Елизаветы, стал новый архиепископ Кентерберийский, благочестивый Мэтью Паркер. В свое время он был исповедником ее матери. Возникшее подозрение, что архиепископа послал Сесил, не подтвердилось.