Брачная охота на ректора магической академии (СИ)

– Господин Моридар с сегодняшнего дня… – директриса сделала паузу и ударила в самое сердце, – твой муж. Заботься о нем, как полагается девице, прошедшей обучение в нашем пансионе. И будь благодарна ему. Он решился взять в жены безродную девку.

Решился? Словно пересилил себя и женился! Догадывалась я!.. Нет, точно знала, что подобное замужество не имело ничего общего с настоящим! По любви! Или по согласию! А лучше и по любви, и по согласию! И что означало высказанное «безродная»? Небогатая, но благородная! Со мной не имели права поступать подобным образом, несмотря на порченую биографию!

– Приветствую господина, – произнесла я, как нас учила воспитательница. – И прошу дозволения…

Поднимать головы было нельзя. Наоборот, ее следовало опустить и смотреть в пол. Вставать и оборачиваться тоже запрещено. Я поступила неправильно, когда после исчезновения магини обернулась и взглянула на того, кто показался мне… страшным.

– Дозволяю, – ответил мужчина немедля.

Его голос тек медом, приторной патокой. Как у нашего мэра! Я ненавидела подобный говор никогда. Отец всегда повторял, что так говорили нечистые на руку люди. Злые, мелочные, жадные властолюбивцы. Только бы этот не оказался магом! Я сбегу от него! Как только выйдем за ограду пансиона, и падет проклятье прикрепления и подчинения, немедленно сбегу!

Мне на плечо легла тяжелая рука господина Моридара, и меня словно вдавило в кресло. Стало настолько жутко, что на мгновение я малодушно подумала, что зря не согласилась отправиться в магическую академию. Но разве я могла поверить незнакомой магине, которая несла воистину ересь? То, что меня в первый момент не признала директриса, могло быть ее шуткой.

– Не оставляю надежд, Тиарис любит путешествовать… – произнес мужчина и сжал руку на моем плече.

Меня словно молнией ударило. Путешествовать? Господин Моридар и министр Крайлу – один человек? От такого не сбежать и не скрыться! Ужасные истории трагических судеб девушек, попавших в руки этому мужчине, пересказывались каждый день, но продолжали стращать.

Я должна была выбрать, как поступить. Я должна была выбрать, с какой судьбой проведу остаток жизни. Если промолчу и подчинюсь, то смогу прожить еще несколько недель или даже месяц. Если взбунтуюсь, меня могли убить, не сходя с места. Потому что от министра Крайлу не сбежать и не спрятаться.

– Ненавижу, – выдохнула я, понимая, что подписала себе смертный приговор. – Я весьма… домашняя.

И я дернула плечом настолько сильно, что чуть не вывернула его. Зато сбросила тяжелую руку. Сразу стало намного легче, и словно беда обошла меня стороной. А бой только начинался. Директриса гневно покраснела от моей наглости, вскипела, заскрежетала зубами, но промолчала. В присутствии гостя она не могла высказаться в том тоне, в котором привыкла разговаривать с пансионерками.

– Буйная, – подытожил мужчина и щелкнул меня по щеке, как собаку поносу. – Если через два дня не поумнеет, верну ее останки.

Унизительно! Мою семью, мой род втоптали в грязь, обвинив в государственной измене. Неужели мое многолетнее послушание заставило их поверить, что я не возжелаю справедливости?! Что я позволю вытирать о меня ноги до конца моих дней?! Нет! Я не позволю обращаться со мной подобным образом! Не в этой жизни!

– Будьте вы прокляты! – вскочив на ноги, я почувствовала недомогание. Голова закружилась, и меня повело.

Улыбка директрисы превратилась в звериный оскал. Она что-то сделала со мной? Когда? Я ничего не заметила. Тело словно одеревенело, и я рухнула, как подкошенная, в кресло. Господин Моридар схватил меня за волосы, проверяя, не выпадали ли они. Он покупал меня, как фермерскую скотину! Мерзко.

– Ты хорошо справилась, – похвалила директриса… Колючку.

Та тихо вошла в кабинет, держав в руках мой старенький чемодан – единственную вещь, которую я смогла забрать из дома уже после того, как родителей казнили, а старший брат пропал без вести. Я ее не узнавала! В черном платье воспитательницы с белым воротничком Колючка выглядела жертвой домашнего насилия, а не пожара. Директриса предложила ей работу в пансионе? Ради этого она отравила меня душистым порошком?

Душица прорастала в оранжерее. Ее высушивали и использовали против буйных девушек, нарушающих дисциплину или не желающих отправляться к «мужу». Как я сейчас. Но почему меня отравили заранее? Или так поступали со всеми девушками, не рискуя? Колючка избегала моего взгляда, смотря куда угодно, но только не на меня.

– Я собрала ее вещи, как вы просили, – тихо сообщила Колючка. – Можете отправляться.

– Нет, – из последних сил прошептала я, – Вилеса… – и потеряла сознание.

Глава 2

Пробуждение далось мне нелегко. После прекращения губительного действия душистого порошка все тело ломило, словно я долгое время терпела побои. Возможно, так оно и было, но мне хотелось верить, что господин Моридар был выше этого. Иначе выбраться из плена в ближайшее время мне шанса не выпадет. Придется выживать.